Разогнавшись, они ударили снова. Дверь ухнула, скрипнула и не выдержала, чуть приоткрывшись. Троица победоносно взревела.
– Ну, что там? – спросила Тамара.
Пашка осторожно просунул нос в узкую щель и увидел кусок пустого бетонного коридора, освещенного вереницей маленьких лампочек. У потолка висели толстые кабели, а на стене была видна маленькая желтая табличка с надписью: «А7».
– Коридор, – сказал он. – Свет есть. Значит, и люди где-то рядом.
Алина захлопала в ладоши.
– Откроем же скорее и покинем эту помойку! – затрясла кулаками Тамара.
– Даешь перестройку и гласность! – весело поддержала ее Алина.
– Где это ты такого нахваталась? – делано удивилась ее подруга.
Они все вместе навалились на дверь и полностью открыли ее. Сверху посыпались пыль и труха. Отплевываясь, Пашка принялся озираться. В обе стороны тянулся коридор, постепенно заворачивая по окружности. «Надеюсь, мы не заперты в какой-нибудь башне», – мелькнуло у него в голове. Плохое предчувствие не отпускало его.
– Номер «К26», – сказала Алина, показывая на табличку с наружной стороны двери. – Нужно не забыть, чтобы вернуться.
– Как же мы не подумали раньше… – пробормотала Тамара.
Она достала из своей сумочки телефон, но тут же разочарованно протянула:
– Сети нет… чего и следовало ожидать.
– Куда пойдем? – спросил Пашка.
– Все равно! – Тамара закинула телефон обратно и, не дожидаясь друзей, зашагала направо.
Остальные поспешили за ней. Воздух был сухой и спертый. На полу лежал толстый слой пыли – Пашка начал подозревать, что тут очень, очень давно никто не ходил. И это было плохо. Правда, лампочки под потолком все-таки горели, хотя и не все. Значит, временами сюда люди все-таки захаживают.
Довольно скоро они уперлись в тупик. В темной зарешеченной нише работали насосы, деловито постукивая и пофыркивая, а распределительный щиток около них весело помигивал зелеными и желтыми индикаторами. И на душе сразу как-то полегчало. Это уже была хоть какая-то цивилизация и, главное, деятельность.
– Пошли назад, – махнул рукой Пашка. – Тут нечего делать.
Они поспешили в обратную сторону. Настроение было ужасное. Вся эта неизвестность пугала и томила их. «Вдруг там тоже окажется толстая решетка или вообще бронированная дверь?» – озабоченно думал он.
Дойдя до места их бывшего заточения, Пашка вскинул руку.
– Погодите, прихвачу-ка я клещи – хоть какой-то тяжелый предмет: замок там сбить или еще что…
Девушки согласились. Пашка сбегал за клещами и на всякий случай повторно изучил вентиляционную шахту под потолком. Нет, это был практически невозможный вариант – высоко, да еще и решетка, к тому же ход вел вертикально вверх. У них оставался лишь один потенциальный путь – левая часть коридора.
– Нет, нет, нет! Этого не может быть! – Девушки в исступлении трясли массивную решетку, преградившую им путь.
Сбылось одно из худших предположений Пашки. Он стоял рядом и ошарашенно смотрел на мощные металлические прутья и массивный запорный механизм, уходивший в стену. Его нельзя было ни пробить пистолетной пулей, ни тем более выломать жалкими клещами. И вообще – никакого отверстия для ключа или чего-то подобного с их стороны не оказалось – по-видимому, решетка открывалась исключительно снаружи.
А снаружи оказался нижний вестибюль станции метро. Слева – черный провал туннеля, спереди – небольшой зал ожидания с мозаичным панно на стене, изображающим счастливых рабочих, идущих на закатные лучи солнца, а справа Пашка умудрился заметить кусок эскалатора, ведущего наверх. Все было пыльным, старым и обветшавшим. Часть мозаики панно лежала на полу, а в одном из углов зала скопилась приличная куча мусора.
И ни одного человека. Ни души.
– Здесь не было никого уже много лет… – в ужасе прошептала Алина, озвучив мысль, терзавшую всех, – и никто не придет сюда нас спасать.
– Это какая-то заброшенная станция… Ничего о ней не слышал, – пробормотал Пашка. – Но почему же тогда свет горит? Это же бездумная трата электроэнергии. Нет, что-то здесь не так…
– Свет? Тебя волнует свет? – разозленно вскричала Тамара. – Не об этом надо беспокоиться! Если мы не откроем решетку, нам
