мужа.
Тинай в заступничество небес верил слабо, его материалистический ум был скорее готов поверить в идеально составленное заклинание и успешное воздействие энергии на материю мира, чем в божественное происхождение этой самой материи. Довольно странная позиция для мага, но Тинай был больше ученым, чем поклонником слепых разбрасываний энергетических формул. И студентам на его занятиях приходилось не только размахивать руками, но и раскладывать по полочкам каждый жест, каждое слово. В итоге заклинания превращались в каскад формул и цифр, а Тинай, глядя на этот математически упорядоченный хаос, ощущал полное удовлетворение. Никто больше не смел назвать магию архаическим пережитком прошлого. Магия должна стать достойной опорой стремительно развивающегося прогресса. И Тинай делал для этого все и преуспел бы, не имей его сделка с сынами дохлых шакалов настолько печальных последствий.
Ледяные… будь они трижды прокляты. Еще в детстве его заинтересовало странное государство в государстве. Закрытые границы, режим секретности, какой не снился Тайной канцелярии, и странный, овеянный многочисленными загадками дар. Надо же такое создать в природе. Дар, передающийся по наследству, но подчиняющийся только женщинам! Да еще в таком идиотском спектре сил.
Насколько он смог выяснить, ледяные чуть ли не с закрытыми глазами работали со льдом и водой. Собственно, их название говорило само за себя, но был один нюанс. Голубоглазые блондинки – еще одна причуда природы – могли взаимодействовать напрямую с гранью. Грубо говоря, призывать мертвых оттуда или отправлять незваных гостей обратно. Именно для этого в обеих Шарналиях при дворе жило по ледяной – на случай серьезного прорыва из-за грани или впавшего в безумие мага.
Да, маги тоже могли призвать сущности из тонкого мира. Для этого требовалось иметь уровень не ниже мастера и владеть довольно сложным ритуалом призыва. Самое мерзкое заключалось в том, что призыв мог найти кого угодно: от любопытного духа до поглотителя душ. И, как показывала практика, не каждый мастер был в состоянии удержать гостя в оковах.
На памяти Тиная таких смертей было две. Из-за последней он был вынужден идти на поклон к ледяной. Вырвавшаяся сущность плевать хотела даже на молитвы динатросов.
О том визите у Тиная остались самые тягостные впечатления. Ледяная не отказалась помочь, но сделала это с видом величайшего одолжения. Его, главу Магического совета, почетного академика Магической академии, заморозили, унизили, растерли в пыль одним только взглядом голубых глаз. Красивых, между прочим, глаз. Обиду он, скрипя зубами, проглотил. Не до гордыни, когда по милости зарвавшегося идиота престиж магии летит к проклятому в тыл. Обиду проглотил, но забыть не смог.
Когда на пороге его особняка появился одетый в странный халат загорелый мужчина, первым желанием было придать гостю пинка в направлении выхода, но что-то остановило Тиная. Дальнейшее походило на дурной сон. Гость назвался Ибрасом, наследником древнего шаманского рода, продемонстрировал потрясающую работу с природными силами, пообещал обратить эту силу против северян, гарантируя безоговорочную победу, а взамен попросил такую малость… Одну ледяную и с десяток вероятных, чьи родственники были когда-либо связаны с ледяными.
На тот момент их страна проигрывала, и настолько очевидно, что в победу не верил никто. Помощь странного союзника пришлась бы весьма кстати. Было, конечно, сложно представить, что горстка шаманов повернет маятник проигрыша вспять, но Ибрас предложил лично ему, Тинаю, нечто более существенное, чем выигрыш в этой глупой войне.
Ничего конкретного, но одних намеков хватило, чтобы Тинай полночи проворочался в волнении. Он всегда подозревал, что ледяные не так просты, как кажутся. Кто верит в эти сказки об охране севера, проклятых землях и лезущую оттуда нечисть? В их-то век машин и паровозов? Смешно. А вот в оставшиеся от проклятых времен мощные артефакты он поверил сразу же. Артефакты объяснили многое: и секретность, и закрытость, и странную искаженность дара…
«Сидят там, как драконы на яйцах», – с неудовольствием думал Тинай, пытаясь понять, как уговорить его упрямое величество подписать указ об аресте ледяной и остальных ведьм. Придумал на свою голову. Свои дальнейшие действия он ничем иным, как результатом сложного ментального воздействия, оправдать не мог.
– Ты мне тут мозги пудрить не смей! – распалялся король, уже примериваясь, чем помощнее запустить в безопасника. – Нашел виноватого! Провалились! Ха! Такие не проваливаются. А тебе есть что добавить, разлюбезнейший? – обратил он взор на Тиная.
Тинай побледнел, зачем-то скороговоркой прочитал про себя молитву и обреченно покачал головой. Добавить было нечего.
– Молчишь? – нехорошо прищурился король, и Тинай принялся лихорадочно вспоминать давно забытые молитвы. – Это ты чем объяснишь?
В лицо веером полетела стопка бумаг. Тинай дернулся, как от пощечины, и поспешно перевел взгляд на приземлившийся около
