Илинэ глянула на матушку вопросительно. Та кивнула:
– Ладно, иди. Пенок мороженых, белой колбасы кусок в туес положи. Возьми конский волос. Веревок насучишь, за беседами впрямь незаметно. Только не шибко играйте с парнями! К ночи Дьоллоха отправлю. За тобой, Айана, пришлют?
– Сами прибегут близнецы, не запылятся! – засмеялась девочка. – Им, небось, тоже погадать интересно, ведь на днях идти в лес за имеющими кровь!
Собираясь под Айанину болтовню, Илинэ расслышала, как Манихай подивился шепотом:
– Это сколько же Долгунче весен?
– Сколько б ни было, пока одна – все молодая, – ответила матушка.
– Не человек находит любовь, сама любовь рано или поздно находит, – изрек Манихай, размягченный сегодняшними событиями.
– Живой человек от любви никуда не убежит, – согласилась Лахса.
Долгунче, не обремененной семьей, нравилось собирать молодежь. Уйдя от родственников, жила одна в новой юрте. Собственное хозяйство хомусной игрой накопила. Никто ей не указ, а все же родители, отпуская дочерей на посиделки, были уверены: веселая, но строгая перестарка лишних шалостей не дозволит.
Светло горели расставленные всюду плошки. Девушки принесли с собой работу. Вили косицы из послушного ситника, собранного под осень увядшим. Расстелив на полу, тонкими волосяными веревками прошивали конские потники.
Скорее бы из облаков вполную показалась дева Луна, пособница сердечных тайн и гаданий. Не при всякой луне разрешается спрашивать духов. А после снега она должна выйти чистая и спокойная, – значит, можно. Вначале девушки будут гадать на женихов, затем парни придут пытать ответа об охотничьей удаче. В другой раз станут ворожить лишь в Месяце водяных духов, во время красного совершенства – первые ночи полнолуния.
– Говорят, будто Кинтей надумал кому-то соболей послать, – одна из девиц поделилась слушком со всеми, а сама на Илинэ лукаво зыркнула.
– Не позавидуешь той, что его суженой станет, – зевнула другая, заворачивая длиннющую косу вокруг головы, чтобы не мешала. – Больно высоко мнит о себе этот малый.
– Статный, красивый, – вступилась третья, веснушчатая. – Чем нехорош?
– А что в нем доброго-то? – покосилась длиннокосая. – Хитрый, словно лисьи глаза проглотил!
– Хитрость выгоду знает, – возразила первая. – Для семьи его будущей вовсе не плохо. Кому же он, интересно, Сюр готов приоткрыть? Есть ли эта счастливица среди нас?
Девушки засмеялись. Заоглядывались друг на друга, корча рожицы и показывая языки. Илинэ затаила дыхание. Сейчас та, лукавая, в нее пальцем ткнет! Что молвить тогда, как отшутиться, словечком не затронув неудачливое сватовство? Не то опозорит парня перед всеми, хуже слухи пойдут! А так, может, люди не узнают. Сваты Кинтею родня, самим не с руки об отказе трепать, не зря матушка сказала.
– Уж он-то, разлюбезный ваш, подлинно только о выгоде печется, – фыркнула длиннокосая. – Слыхала я, что намерен присвататься к Само?не, стадом оленьим обзавестись!
Шалуньи на время примолкли. Илинэ перевела занявшийся дух.
Имя Самоны, дочери старейшины дружественного кочевья тонготов, из посиделок в посиделки вертелось на язычках девиц и молодаек Элен. Да и как не вертеться, если отец брал девушку с собой на все соглашения, свадьбы и праздники, куда его часто приглашали. А была она славна такой красотой, что большинство мужчин старше пятнадцати весен, увидев ее, превращались в слабых, лихорадочных созданий. Становились как жеребцы, отравленные черным хвощом!
Брови у Самоны собольи, глаза – две ночи, сулящие высокое счастье, смех с колокольцами, шея белая, как новая березовая коновязь… Тут бы Дьоллоха с его умением плести узорочье слов! Не зря мать девушки, родом из одулларского племени, назвала дочь на своем языке Самоной, что значит Особенная.
– Одна знакомая тонготка матушке моей сказывала, что Самоне близнецы нашего старейшины по нраву пришлись, – быстро прошептала, зардевшись, Мэника?, ровесница Айаны.
– А ты бы, болтушка, поменьше пустомелила, – укоротила маловёсную сплетницу Долгунча.
Но раз уж задели двойнят, как по ним не пройтись?
– Кто из них приглянулся-то, или сразу оба? – хихикнула веснушчатая.
– Ох, повезет Самоне, – развеселились девушки. – Чэбдик с левой стороны начнет целовать, Чиргэл – с правой!
– Жребий кинут: одному – поцелуй, другому – от ворот поворот!
