Седьмая казнь

– Мы идем наружу, чтобы провести заключительную проверку систем удаленных станций контроля. – И Хартнелл зашагал дальше. – Исторический момент.

Капур выглядел отнюдь не радостно. Он поминутно оглядывался на стальную пирамиду. Но отказать Хартнеллу было невозможно.

Они прошли чуть дальше вдоль станций контроля, и Пейнтер увидел другое окно, в противоположной стене. Он замедлил шаг и пристально вгляделся в соседний котлован. Эта яма была почти такой же глубокой, как первая, но сверху ее разглядеть было невозможно. Котлован наполняла вода, отливавшая темно-красным в лучах фонарей на узком помосте.

Пейнтер похолодел, прекрасно понимая, что открылось его взгляду. Здесь хранился самый важный компонент для выполнения замыслов Хартнелла. Мерзавец вырастил целое озеро микроба Теслы – Pestis fulmen. Вдоль помоста стояли мужчины в защитных костюмах, делая пометки в блокнотах и направляя свет фонарей на стальные шланги, тянувшиеся от поверхности озера к крыше.

Боже мой…

– Свистать всех наверх! – объявил Хартнелл, входя в кабину фуникулера, который двигался вдоль стен от дна котлована до самого верха.

Вместе с остальными Пейнтер забрался внутрь. Кабина дернулась и поехала.

– Мне кажется, вы перенесли эксперимент на более ранний срок, – обратился он к Хартнеллу.

– Совершенно верно. Подумав, я решил, что так будет разумнее.

Пейнтер понимал почему. Саймон не хотел, чтобы кто-то вмешался в испытания, особенно если бы Кэт и Сафии удалось вызвать помощь.

Пейнтер снова обернулся к Хартнеллу:

– Значит, вы планируете засеять ионосферу микробами?

– Конечно. Какой смысл делать что-то наполовину?

Пейнтер посмотрел на доктора Капура.

– И вас ничто не тревожит?

Индус метнул взгляд на Хартнелла, снова взглянул на Пейнтера и слегка покачал головой.

Слабовата поддержка.

– Мы всё многократно проверили, – убедительно произнес Хартнелл. – Предусмотрели всё, что можно.

Кроу взглянул на небо.

– Когда дело доходит до вмешательства в жизнь целой планеты, невозможно предусмотреть все. Что, если вы запалите атмосферу?

Хартнелл фыркнул:

– Те же самые разговоры вели, когда собирались взрывать первую атомную бомбу, однако работу «Проекта Манхэттен» такие соображения не остановили. – Он бросил на Пейнтера меланхоличный взгляд. – Те же самые обвинения предъявляли и ХААРП.

И это было правдой.

– Если мы будем оглядываться на каждый панический вопль о том, что небо рухнет на землю, мы никогда ничего не достигнем. Человечество так и сидело бы в пещерах, страшась вида огня, если б нами правили трусы.

Вагончик доехал до края котлована, и пассажиры выбрались навстречу порывам леденящего ветра, швырявшего хлопья сухих снежинок. Небольшой отряд направился сквозь лес стальных антенн. По камням и снегу тянулся толстый жгут кабеля.

Хартнелл вел куда-то вперед по гравийной дорожке.

Шли молча, застегнув куртки до самого верха и пряча лица под капюшонами.

Справа выкатывался из ангара грузовой «Боинг». Ветер этому великану не помеха, тем более что за последний час метель немного улеглась.

Пейнтер знал, что везет этот «грузовик». В памяти всплывали глубины черного озера.

Маленький отряд добрался до крайней антенны, где ожидали две машины. Одна походила на автомобиль для игроков в гольф с закрытой кабиной и большими шишковатыми шинами. Пейнтер подумал, что на этой машине Хартнелл с Капуром будут проверять работу антенн.

Так и вышло. Хартнелл кивнул Пейнтеру, указывая на другую машину – снегоход.

– Вам туда. – Потом показал на высокий холм по соседству. – На вершине у нас переговорный пункт. Сигнал проходит даже во время солнечных бурь. Там вы с Антоном и убедите вашу коллегу и доктора аль-Мааз вернуть украденное. Ради их же безопасности.