Седьмая казнь

Грей вспомнил причудливые волосатые клетки, увиденные на ноутбуке Илеары, и представил, как они цепляются друг за друга.

– Полагаю, – продолжала Илеара, – этот микроб тоже так умеет. Я могу объяснить, почему у больных возникают яркие галлюцинации. Их стимулируют такие вот живые волокна-провода – они словно перекоммутируют мозг. Причем специально.

– То есть? – удивленно спросил Грей.

– Вероятно, галлюцинации должны вызывать страх, который распалит мозг жертвы еще сильнее и тем самым обеспечит микроба богатым питанием.

– Откорм гуся ради фуа-гра, – поддакнул Монк.

От подобного сравнения Пирса замутило.

– Хотя это пока гипотезы, – признала Илеара.

– Которые, кстати, уводят нас в сторону. – Грей вернулся к началу обсуждения. – Доктор Кану, вы так и не объяснили своего удивления по поводу того, что работники морга заболели первыми.

– Простите, – смущенно ответила Илеара. – Вы правы. Дело в том, что первыми должны были стать не они. Помните кочевников, которые нашли в пустыне профессора Маккейба? Они несколько часов везли его в телеге и ухаживали за ним до самой смерти. Однако их здоровье в полном порядке, никто не заболел.

– И это очень странно, – подытожил Монк. – Ведь патоген чрезвычайно заразен.

– Может, у них иммунитет?

– Хорошо бы, – ответила Илеара, – семью кочевников поместили в карантин для обследования. Пока же объяснения у врачей нет.

– Зато лично у вас есть предположение. – Грей заметил в глазах Илеары огонек.

Она кивнула.

Мысли Пирса заметались.

Что могло привести к…

И тут его осенило.

– Вы считаете, что это связано с необычным состоянием тела профессора Маккейба. – Грей расправил плечи.

По изумлению Илеары он понял, что угадал.

– Ничего, Илеара, – хохотнул Монк. – Скоро привыкнете. Да, наш Грей склонен к интуитивным озарениям. Сначала это, конечно, бесит, но потом – ничего, приспосабливаешься. Только в покер с ним не играйте. Гиблая затея, поверьте.

Поддержка друга порадовала Грея, однако отвлекаться на шутки он не стал. Действительно, прижизненная мумификация профессора вызывала недоумение. Все решили, будто такой изощренной пытке Маккейба подвергли тюремщики, но он якобы сбежал до завершения процесса.

Вдруг мы ошиблись?

– Вы полагаете, что мумификация не была насильственной. – Грей не отрывал глаз от Илеары. – Что профессор мумифицировал себя сам, намеренно.

– Возможно. На эту мысль меня навели разговоры с его дочерью. Профессор Маккейб, конечно, упрямо отстаивал свои взгляды, однако он был человеком добрым и заботливым. Вот я и подумала: вряд ли он спокойно сбежал бы и понес людям страшную болезнь, грозящую пандемией. Профессор, скорее, пожертвовал бы собой.

– Или решил бы, что он благополучно перенесет самомумификацию.

– Или так, – кивнула Илеара. – Вероятно, «консервация» настолько отравила тело, что уничтожила микроб в периферийных тканях и загнала его в единственное место, где он смог уцелеть.

– В мозг.

– Там микроб и затаился.

Грей представил опасную змею, дремлющую внутри профессорского черепа.

Илеара прищурилась в сторону пышущего жаром асфальта.

– Наверное, профессор рискнул бежать в пустыню в надежде, что он проживет достаточно долго и успеет поведать нам свою историю. Успеет предупредить о некоей угрозе, об опасных планах своих тюремщиков.

Сердце у Грея забилось чаще. Здешний регион был известным рассадником терроризма. Да еще если вспомнить налетчицу, сбежавшую от Сейхан в Ашвелле… Татуированная убийца когда-то работала на Гильдию – организацию, которая использовала научные открытия в собственных неблагородных целях. Для террористов этот микроб-архея стал бы идеальным биологическим