Пока Сафия утешала Джейн, Дерек улучил момент и осторожно осмотрел тело, щипком проверил эластичность кожи. Та оказалась на удивление толстой и плотной, чуть ли не твердой. Дерек высвободил из-под простыни костлявую руку профессора, изучил ногти необычного желтого оттенка. Затем обратился к Бадави:
– В вашем отчете сказано, что в желудке покойного обнаружены камешки, одинаковые по форме и по размеру.
– Да. Размером с перепелиное яйцо.
– Еще вы нашли некие кусочки – по вашему мнению, древесной коры.
– Верно. Думаю, голод заставлял профессора есть все, что под руку попадалось, лишь бы притупить голодные боли.
– Или наличие камней и коры объясняется иначе.
– Как? – спросила Сафия, не выпуская Джейн из объятий.
– Чтобы подтвердить мои подозрения, нужны кое-какие исследования. – Дерек отошел от стола. – Биопсия кожи и обязательная токсикологическая экспертиза содержимого желудка. – Дерек мысленно пробежался по всему, что он хотел сделать. – И самое важное: мне нужна томограмма головного мозга профессора.
– Какие у тебя подозрения? – настаивала Сафия.
– Судя по состоянию тела – по древнему внешнему виду, по необычной сохранности останков, – я предполагаю, что профессора Маккейба мумифицировали.
Бадави вздрогнул, расстроенный и оскорбленный одновременно.
– Уверяю вас, после смерти этого человека ни одна живая душа не покушалась на его тело. Никто и не посмел бы.
– Вы меня неправильно поняли, доктор Бадави. Я говорю не о
Прошло четыре часа.
Дерек прильнул к монитору. Окна над ним выходили на кабинет МРТ, где из огромной белой трубы торчал длинный стол.
Из-за бюрократической волокиты перевоз профессора Маккейба в Англию откладывался до завтра, поэтому Дерек решил получить как можно больше материала для исследований, пока разложение не вступило в силу. Он уже взял образцы кожи для биопсии и образцы волос, попросил коронера упаковать и запечатать загадочное содержимое желудка: странные камешки размером с перепелиное яйцо и кусочки непереваренной коры. Еще Бадави добыл для Дерека разрешение воспользоваться МРТ- оборудованием соседней больницы.
Дерек изучал результаты второго сканирования. На монитор было выведено парасагиттальное изображение головы профессора Маккейба – боковой продольный срез. Магнитное и радиочастотное поля, используемые в аппарате МРТ, четко определили и обозначили свод черепа, кости переносицы, глазницы. Но вот внутри черепной коробки… К удивлению Дерека, мозг профессора на снимке представлял собой однородную размытую акварель серого цвета.
– Это изображение даже хуже первого, – произнесла Сафия, заглянув Дереку через плечо.
Тот кивнул. Первое сканирование показало хоть какие-то нюансы поверхности мозга: там просматривался внешний лабиринт извилин и борозд. Однако Дереку не хватило детализации, и он запросил второе сканирование. Увы, этот снимок оказался хуже предыдущего.
– Не знаю, то ли у здешнего аппарата проблемы с калибровкой, то ли посмертное разложение успело разрушить структуру мозга профессора Маккейба.
– Может, сделаем еще одно сканирование?
Дерек покачал головой, глядя на пустой кабинет МРТ. Тело профессора уже вернули в морг.
– Нет, остается уповать лишь на сохранность собранных образцов. Я попросил коронера взять пробу спинномозговой жидкости, а также извлечь головной мозг и поместить его в формалин. В Лондоне проведем полноценное исследование.
– Джейн знает? – Сафия озабоченно свела брови.
– Я получил от нее разрешение, и она уехала в отель.
После опознания отца и заполнения положенных бумаг Джейн выглядела бледнее обычного. Тем не менее Дерек рассказал ей обо всем, что он хотел бы сделать до возвращения в Англию и до похорон. Джейн мужественно согласилась. Она тоже мечтала найти ответы – мечтала, наверное, еще сильней, чем Дерек. Правда, наблюдать за взятием образцов Джейн не пожелала – это было слишком даже для нее.
– Значит, пока что мы больше ничего не можем сделать. – Сафия вздохнула.
Дерек потянулся, разминая затекшую спину, и кивнул.
