– И что дальше? – не понял ее взгляда Лик.
Маруся опустила руки и отступила на шаг назад, освобождая начальство от вынужденных объятий.
– А дальше вопрос. Кто я?
– Каштановый кудрявый смерч с веснушками на носу, – невнятно пробормотал Лик. Из колеи она его выбила сильно. Во-первых, он теперь вдруг осознал не только, что его подчиненная будущий аптекарь, но и еще тот факт, что ученика аптекаря открывают посторонним не аптекари и не сами ученики, а их магия лично. И делает она это крайне редко. Уже мысли в голове путаться начинают. Во-вторых, впервые он подчинялся командам женщины неосознанно. Не нарочно позволял собой командовать, а действительно подчинялся. От этого обстоятельства в голове образовывалась каша. И, наконец, третье: теплые ладони на висках, столь же теплое, стройное тело и чуть бледные полные губы, от которых ему неожиданно с трудом удавалось отрывать взгляд. Слишком много всего, чтобы не потерять на время самоконтроль и способность стройно мыслить.
– А? – не поняла ведьма.
– Говорю, запомнил я. Поехали. До заката успеть надо.
Бормоча под нос эпитеты в адрес начальства, Руся взгромоздилась на верблюда и поскакала навстречу неизвестности.
– Пап, – позвала Женя, протягивая Ярославу чай.
– Ну?
– Ты уверен, что Лику не понадобится информация по ангелам?
Ярослав на секунду зажмурился, делая глоток горячего сладкого напитка, затем откинулся на спинку дивана в приемной, где хозяйничала Женя. Здесь ему нравилось больше, чем в кабинете. Когда должность не обязывала, Атум старался быть поближе к своему единственному ребенку.
– Уверен. Нефилимы об ангелах ничего не знали и с ними не соприкасались.
– А если убил ангел?
– Я промежуточные результаты запрошу. Будет что-то нужное, раскрою.
Женя нахмурилась:
– И кто меня учил искать факты, обладая максимальной информацией?
– Не знаю. – Ярослав пожал плечами, тут же сощурился и подозрительно оглядел своего отпрыска. – Дочь! Ты в него влюбилась?
– В кого?
От неожиданности Женя выпрямилась и уставилась растерянно на Атума.
– В Эйдолона.
Женя сначала прыснула, потом рассмеялась.
– Намек понял. Не издевайся над стариком.
Ярослав вздохнул и продолжил релаксацию, размышляя над судьбой нового создания. Костя не был рожден частью этого мира, а значит, он тот, кого старались когда-то безуспешно искусственно вывести ангелы. Тот единственный, независимый от всех магических полей, кто свое маниту и свою судьбу выбирает сам. Уникальный и неповторимый. Не полукровка, коими были нефилимы, а истинный обладатель двух полноценных сущностей – человека и создания.
– Возьмешь Костю?
– Уже взяла, – отмахнулась Женя.
– Не в тягость?
– Абсолютно нет. Я с людьми по-дружески последний раз не помню уже, когда общалась. Так что мне интересно самой.
– Мой бесценный подарок от Пустошей, – беззвучно проговорил Атум.
– И это вход? – слегка разочарованно спросила Руся, рассматривая низкий неотесанный каменный столб с грубо выбитой надписью «Великая Пустота» на мертвом языке. Это теперь они Пустоши, а раньше звались Пустотой.
– Это не просто вход, – нарочито сурово проговорил Лик, затем после торжественной паузы добавил: – Это парадный вход!
Ведьма издала нервный смешок.
– Тебе повязать на дерево что-то надо, иначе не найдешь ни реальность, ни точку входа. И не забудь про магию, – вернулся к деловому тону Эйдолон. – Не хочешь лишиться пыли – не пытайся ею пользоваться.
– Есть, шеф!
– Не паясничай. От меня не отставай и не отдаляйся. Что ждет нас за чертой, не знаю, поэтому лучше будь начеку.
– Поняла.
