– Да он-то все время знал. И все всегда было прекрасно! У всех свои слабости. Кто-то любит конфеты, кто-то зелье на поганках, а я – мужчин.
Баранова пожала плечами и мило улыбнулась.
Лик глубоко вздохнул и помассировал кончиками пальцев переносицу.
– Хорошо. Если муж все знал, почему он с вами не разговаривал?
– Позавчера мы с Шутом увлеклись, и как раз в самый неподходящий момент в столовую зашла свекровь.
– В столовую?
– Ага. – Жюли очаровательно поморщилась. – Знаете эти старые семейные замки? У Барановых такой. Мрачные помещения, серый камень, металл, запах сырости, эхо и необъятные камины. Если мне перейдет по наследству этот рассадник нерассеянного маниту, я его сровняю с землей. В замке три столовые! Откуда мне было знать, что его мама зайдет именно в эту?
– Зачем им три столовые? – Мос оглянулась на Иму.
Аниото среагировал не сразу.
– Ты меня спрашиваешь? Я в земляной хижине родился, вырос там же. Его спрашивай. – Иму кивком указал на стоящего рядом черта. – Это ему в детстве мини-парк развлечений под окном поставили.
Кошка перевела удивленный взгляд на Клеомена, но тот лишь неуверенно плечами пожал.
– Большинство семейных крепостей, построенных во времена белого тигра, имели три столовые: для семьи, для гостей, для обрядов. И крепости действительно больше похожи на огромные склепы с лабиринтами коридоров, комнат и лестниц внутри.
– Так какие пакости Шут опять натворил?
От Лика не ускользнуло, что Баранова, кажется, впервые за все время пребывания на острове забеспокоилась.
– Давно он последний раз творил пакости?
– Конечно! – Жюли это воскликнула как само собой разумеющееся, что не могло не удивить Эйдолона.
– Не поясните?
– Легко. Он исправился. С месяц назад заявил, что станет идеальным покровителем.
В операторской Клеомен, не отрываясь от экрана, усмехнулся.
– По-моему, у него не получилось.
Мос едва заметно улыбнулась на эту реплику.
Руся стояла перед массивной деревянной дверью и боролась с желанием спрятаться за спину черта. Что может быть страшнее, чем появиться однажды на пороге семьи и сообщить, что их сын погиб. Как ведьме, подопечной Шута семейной колоды и представительнице древнего рода, ей оповещение доверили.
– Не бойся. Я буду говорить, а ты слушай. Если нужна будет помощь твоя, я дам знать.
Зверобой ударил в гонг.
– Моя семья с ними пересекается иногда. Знаешь, чем занимались первые Барановы? – Руся перешла на шепот.
– Чем? – точно так же шепотом спросил черт.
– Кладбища содержали. Здесь в подвале три этажа вниз семейного склепа. Они его по-прежнему используют.
– Прямо в здании?!
Руся кивнула и поспешно опустила глаза. Пожилая хозяйка дома дверь открыла, Козлова не могла пока заставить себя посмотреть ей в глаза.
– Мадам Баранова? – Зверобой обворожительно улыбнулся, обнажил запястье и показал на мгновение засветившуюся печать Интерпола.
– Да.
– Мы из МУПа. Не могли бы вы уделить нам немного времени. Это по поводу вашего сына.
– Какого из двух?
– Мирослава.
– Понятно. – Пожилая ведьма отступила в сторону, пропуская нежеланных гостей в дом. – Что ж. Проходите. Что натворил мой сын на этот раз? Или это снова был его Шут?
– Пока пытаемся разобраться.
Руся с удивлением слушала расплывчатые реплики черта.
– Мадам, кроме вас дома есть еще кто-то?
– Мой муж.
