Ярослав засмеялся:
– Ладно. Ты проясни произошедшее и постарайтесь повторить. Только где-нибудь подальше от города. Если сможешь пускать в ход потоки Хаоса, я стану легендой.
– Ты?
Лик смотрел на начальство с теплой насмешливой улыбкой.
– Я, – без тени смущения подтвердил Ярослав.
– Хорошо. Когда ты с ангелами встречался?
– Давно. Так что ты чувствовал?
– Мертвый ангел, дроны напротив твоего кабинета, общественный резонанс и прочие радости предстоящего расследования…
Высший поморщился:
– Ладно. Слушай, но обстоятельства моей личной жизни не должны покинуть этой комнаты.
– Я понял. – Прежде чем отвернуться к столу и углубиться в разговор, Лик едва заметно улыбнулся Марусе, продолжающей сверлить взглядом его и Атума.
– Глубоко это в памяти. Я в то время молод был, сексуален, зелен, амбициозен и по-юношески туповат, – начал Ярослав, расположившись на небольшом диване возле триплекса. – Делили мы с одним известным ныне господином небезызвестный ныне материк. Господин в то время тоже был юн и слегка глуповат. Короче говоря, земля стонала, кровь лилась, нам было весело. Вот стоим мы как-то, силой друг друга разворотить пытаемся. Часа два стоим, партия-то интеллектуальная, потоки от Вселенной равные берем. Вокруг каша полная. Что горит, что испаряется, что-то на атомы по случайности расщепляем. И тут аккурат между нами приземляется белобрысый. Мордашка гармоничная, перья в крыльях чистенькие, нагота благородная штанами неизвестного мне на тот момент происхождения прикрыта, защита непрошибаемая, суть-магия неуловимая. Раскидал нас обоих, под черепом у меня произнес: «Глупцы!» – и исчез.
– То есть он превосходил вас?
– Нет. Застал врасплох. Это разные вещи.
Атум задумчиво пригладил бороду и продолжил:
– Враг моего врага – мой друг, даже если он мой враг. Так решили мы с моим противником, забросили дележ имущества и углубились в поиски пернатого. Этого не нашли, зато отыскали целый взвод в Иномирье. Тогда род Ягой еще не контролировал переходы, и у нас существовало только три блуждающих по всей планете. Вот змий один, добрая ему память, нас на след навел, обнаружили мы окно и прыгнули. На той стороне пару дней продолжали тихо идти по следу, а потом надо же было нам, глупцам, не подумать и разбить временный лагерь на берегу морском. Зеленые были. – Словно в доказательство Ярослав развел руками. – Они из моря с рассветом вышли. Одинаковые, как на подбор. Я тогда впервые в жизни комбинезоны с бронепластинами увидел. Это теперь я большой мальчик и знаю о военной экипировке, а тогда миры наши были иными. Поэтому, когда великолепно организованная группа вооруженных господ вдруг синхронно применила режим маскировки под местность на планете, где «разумные» обитатели друг друга в жертву во имя звезды приносят и вшей гоняют, мне стало страшно, а мой, с позволения сказать, товарищ благоразумно спасся бегством.
Ярослав замолчал. Он сидел, уставившись в одну точку, и, казалось, совершенно позабыл, для чего начал вспоминать бурную юность.
– А дальше? – мягко напомнил о необходимости говорить Лик.
– А дальше я не помню. Знаю только, что нас обоих поймали. Очнулся в Пустошах через сотню лет. С тех пор аккуратным стал до забав. Женя принесет мои заметки, почитаешь, разберешься. Много мне узнать не удалось. Из интересного у меня есть документы по вероятным прототипам экипировки и вооружения. С медициной глухо. Зато тема вживления маниту в кровь человека теперь открыта.
Ликург устало потер переносицу. По крайней мере, теперь стало ясно, на кой змий высшему понадобился Костя. Альтруизмом Ярослав никогда особо не отличался.
– А второй высший свидетель?
– Второй высший свидетель ничего тебе не расскажет. Он предпочитает не вспоминать. Нас слишком мало, и мы слишком сильные, чтобы без последствий для психики признать, что существует кто-то сильнее. Я смог, а он пустился в отрицание.
– Меч из могилы знаком?
– Знаком. Не забуду никогда.
