расслабленность ушли из его облика, лицо стало непроницаемым.
– Татьяна Петровна, прошу в мой кабинет, – отрывисто произнес Рожнов, направляясь к двери. – И вас тоже, простите, не знаю, как зовут, – обратился он на ходу к представителю власти.
– Минаев Константин, – представился мужчина, поднявшись с дивана и скользнув равнодушным взглядом по ведьме.
Троица скрылась в кабинете, и я затолкала неуемное любопытство поглубже – о результатах разговора Рэм наверняка сообщит, а подробности… Они не нужны. И так хватает переживаний. Обхватив себя руками, я отошла к окну и села на подушки, глядя на улицу. Хотелось есть, но пока терпимо – сначала дождусь окончания этого дела. Тишина в комнате стала такой густой и плотной, что ее можно было резать на куски, как свежий хлеб. И оттого голос Кати прозвучал резко и неприятно, хотя говорила она тихо.
– Она согласится отменить ритуал?
– Ну конечно, дорогая моя, – поспешила уверить ее Василиса, но мне почему-то казалось, ведьма на самом деле просто утешает девушку.
По закону, у Татьяны Петровны имелось два выхода: отменить свое злодейство, и тогда ей сохранят жизнь, только дар заблокируют навсегда без права возвращения и запретят практику даже по зельеварениям и микстурам от кашля. Она будет носить постоянно маячок и проходить ежемесячные проверки. И второй вариант – если ведьма откажется отменять. В этом случае ее казнят за применение темного запрещенного обряда, и Катя все равно избавится от смертельной удавки. Что-то мне подсказывало, что Татьяна Петровна вряд ли согласится на добровольное сотрудничество с органами правопорядка, и если честно, мне такой поворот не нравился. Ведьма не хотела жить, она хотела отомстить, и кто знает, на что она способна на пороге смерти… Проверять не хотелось. Я надеялась, что Рэму удастся достучаться до женщины, ведь причина мести не стоила ни ее жизни, ни жизни Николая, ни тем более жизни Кати.
Я тихонько вздохнула. Оставалось только ждать.
Рэм смотрел на безучастно сидевшую перед ним женщину и понимал, что в ней слишком много горя. И, к сожалению, злобы. Барс соединил кончики пальцев и заговорил.
– Татьяна Петровна, расскажите, как все было, – негромко попросил он.
Ведьма подняла на него потухший взгляд и криво улыбнулась.
– Все рассказать, говоришь? А какое тебе дело до моей жизни, барс? – Голос ее звучал немного хрипло и так же равнодушно.
– Зачем вы это сделали? – Рэм не терял терпения, понимая, что простого разговора не получится.
Константин пока молча сидел на диване, не вмешиваясь в диалог, и только рассеянно поглядывал на ведьму. Она же поджала губы, опустила глаза на руки, и Рэм уже подумал, что не получит ответа на свой вопрос, когда Татьяна Петровна все-таки отозвалась. Видимо, ей хотелось хоть кому-то рассказать, поделиться своим горем. Пожаловаться на жизнь, как про себя хмыкнул Рэм.
– Он Валечку обманывал, – глухо произнесла ведьма, и снова в ее голосе проскользнула неприкрытая злоба. – Зачем?! Что она ему сделала? Она умирала и хотела быть счастливой всего лишь!
– Значит, вы знали, что парень вашей дочери встречается с другой? – уточнил Рэм ровно, не испытывая ни капли сочувствия.
Может, разве что совсем чуть-чуть. Смертельные болезни существовали до сих пор, с ними не могли справиться даже целители, никуда от этого не деться. И чья вина, что молодой парень не настолько любил свою девушку, чтобы оставаться ей верным до конца?
– Я видела, как они целовались в кафе недалеко от больницы, – зло ответила Татьяна Петровна, ее глаза сверкнули. – Почти под боком у Валеньки! Да как у них вообще совести хватило…
– Насколько я знаю, Валя ничего не знала до самого конца, и они оба ее навещали регулярно, – так же ровно сказал Рэм. – Вы не имели никакого права кого-то наказывать, Татьяна Петровна, и тем более таким жестоким способом. Вы намеренно подстроили Николаю аварию со смертельным исходом, применили запрещенный ритуал, и все только потому, что посчитали, будто ухажер вашей дочери чем-то ее обидел. Валентина ничего не знала, а вы решили, будто имеете право казнить и миловать. – Рэм нахмурился. – Как вы достали обручальные кольца? Про кровь догадываюсь. – Рожнов чуть заметно поморщился.
– У Кольки они с собой были, когда он в аварию попал, – пробормотала Татьяна Петровна, уставившись в одну точку невидящим взглядом. – Я забрала и ритуал потом сделала. От этой его… девицы волос взяла, на его одежде был, – добавила она с запинкой.
