Но удача все же улыбнулась Тоту. Где-то за час до прибытия на место фюрер подал признаки жизни и проснулся. Он увидел Тота и улыбнулся такой добрейшей, милейшей, спокойной улыбкой, что Хранитель Кристаллов еле справился с собой, чтобы не рассмеяться на весь салон от несоответствия улыбки тем замыслам, которые роились и маршировали в голове пробудившегося ото сна. «Ну, прям ангел во плоти! Ни больше ни меньше, – размышлял Тот, лицезрея этот лучезарный лик. – Я последний раз такую миролюбивую улыбку видел… последний раз – вообще никогда! Если б я его сейчас увидел впервые, я бы точно был уверен, что это самый добрый и миротворческий дядька, который когда-либо являлся этому миру».
– Ой, а я так хорошо поспал, Тот, – дружелюбно отозвался фюрер. – А ты хоть подремал?
– Да нет, Адольф, что-то не сложилось у меня заснуть! Дум слишком много в голове было. Какой уж тут сон! – ответил Тот в надежде, что фюрер сейчас спросит, о чем же он думал, и тем самым даст ему возможность перевести разговор в нужное ему русло.
– А о чем ты так напряженно думал, что сон к тебе не шел? – спросил Гитлер, оправдав тем самым надежды Тота и несказанно порадовав его.
– Да все о тебе волнуюсь, Адольф, – отвечал Тот, стараясь максимально артистично сделать озабоченное и взволнованное судьбой фюрера лицо. – Ты, как я понимаю, очень рассчитываешь на помощь Копья в твоих великих замыслах. А между тем никто ведь не знает наверняка, а вдруг это Копье – подделка. Для тебя же не секрет, что есть еще несколько старинных реликвий в мире, которые также претендуют на звание подлинного Копья Лонгина. Вот я и волнуюсь, Адольф. Вот ты так веришь, что данный артефакт, который ты специально забрал из Вены, наделит тебя небывалым могуществом и поможет завоевать весь мир. Оно и понятно, ведь, по христианскому преданию, тот, кто объявит Копье своим, откроет его тайну и возьмет судьбу мира в свои руки для совершения добра и зла. Но меня волнует существование других артефактов, которые также именуются Святым Копьем. Кто знает, Адольф, какое из них настоящее Копье. И есть ли вообще этот подлинник? Я так переживаю за твое будущее и твой успех. Не лучше ли тебе для начала постараться заиметь остальные священные реликвии, а потом уже погружаться в завоевание и переустройство этого несовершенного мира, Адольф?
– Есть, есть здравый смысл в твоих словах, Тот, – отвечал Адольф в этот раз спокойно и без истерии, как совсем еще недавно в Вевельсбурге в присутствии Гиммлера. – Я и сам об этом задумывался, честно говоря. Но меня не останавливают сомнения насчет подлинности именно моего Копья.
– А почему, Адольф? – не унимался Тот. – Ведь никто не видел, каким конкретно Копьем из известных на данный момент реликвий был заколот Иисус. Вполне вероятно, что власть над миром дает и не твое Копье вовсе. Адольф, если уж что-то делать, то делать это хорошо и продуманно. А уж тем более когда речь идет о таких глобальных и высоких замыслах, как у тебя! Лучше потрать какое-то время сейчас на добычу оставшихся артефактов, претендующих на звание Копья Лонгина, чтобы потом с полной уверенностью приступить к выполнению своей священной миссии и иметь гарантии, что Копье даст тебе это самое могущество. Надо, надо тебе собрать все копья, Адольф, прежде чем развязывать войну.
– Ну и зануда же ты, Тот, – отвечал фюрер, но без агрессии, а в дружелюбном юморном настроении. – Не знай я тебя давным- давно, точно подумал бы сейчас про тебя, что ты служишь в британской разведке. И сдал бы тебя дружище Гиммлеру для дознания с пристрастием. Ты бы там сразу сознался во всем, на что фантазии у ребят Генриха хватило бы. Даже в том, что ты родной брат Черчилля… Или вообще Сталина. Очень похож ты с ним, ну просто близнецы, разлученные в детстве… Вот это было бы действительно смешно, Тот, если бы ты в этом сознался! А молодцы Гиммлера способны заставить и в этом расколоться кого угодно.
– Да в какой на фиг разведке, Адольф? Скажешь тоже! – ответил максимально равнодушно вусмерть перепуганный Тот. – Неужели тебе мои доводы не кажутся логичными?
– Да пошутил я, Тот, пошутил! Кто ж тебя в разведку-то возьмет? – добродушно смеялся Гитлер. – Доводы твои весьма логичны. Но я не последую твоему совету. А все потому, что мне на самом деле наплевать, подлинное мое Копье или нет. Им пронзили распятого Христа или нет. Да черт с ним, с этим Иисусом, вообще. Меня он в этой истории мало волнует! Мне даже наплевать, а существовал ли вообще Иисус или нет!
«Ни фига себе, заявочки! – подумал искренне пораженный Тот, поскольку считал, что именно вера в легенду двигала фюрером, его воображением и уверенностью в успешном покорении мира. – А я-то думал, что передо мной фанатично верующий сидит как минимум в историю, предания и легенды… А получается, это либо какой-то гениально имитирующий прохиндей! Либо у него тотальное раздвоение личности, что наиболее вероятно. Либо и то и другое сразу. Как интересно! Получается, я тут в никуда распинался и напрасно расточал свое красноречие, прикидываясь фюреру заботливой матерью?»
– Ну ты тогда не зарывайся, Адольф, и объясни мне твою логику, – ответил Тот, преднамеренно скроив обиженную гримасу. –
