его с пользой для нас.
– Да, он и правда неглуп и может располагать к себе, – поспешил ответить Шизл, будучи в душе признательным брату за то, что он вовремя включился в беседу, рискующую принять нежелательный оборот. – По сравнению с остальными его соплеменниками он, по-моему, самый перспективный. Хоть я всю толпу этих существ на тупость и не тестировал в индивидуальном порядке, но общее впечатление именно такое сложилось. Да и боек он не по годам…
– Послушай, Шизл, – не унимался Хиз, – а может, тебя в поля те отправить к этим людишкам на постоянное место жительства? А то ты, я смотрю, сроднился с ними. Да ты у нас вообще прирожденный борец с саранчой и защитник ущербных. Такую демократию в полях сразу развел, я смотрю! И на коленях не стойте перед ним, и по имени его называйте, а не великим богом, и себя рабами не считайте! Жесть вообще! Так ты, демократ, может, пойдешь к ним тогда жить? Саранчи тебе для великих подвигов я подгоню туда в достаточном количестве, можешь даже не переживать. Твоя ж самооценка с каждой прибитой букашкой будет только расти! Разве тебе еще что-то для счастья надо?
Шизл стоял и трясся от ярости, чувствуя, что вот-вот взорвется, если Хиз не прекратит его оскорблять. Тот судорожно думал, что бы ему такое сказать, чтобы разрядить обстановку.
– Хиз, да Шизл вовсе не считает подвигом свое избавление людей от саранчи! С чего ты взял? – лепетал Тот, пока даже не сильно представляя, что он скажет дальше, и соображая на ходу. – Он даже и не боролся с саранчой вообще-то. Всего лишь исследовательский аппарат в землю опустил. Что ты выдумываешь сам себе?
– А, ну да, точно, – закивал головой Хиз и сделал вид, что согласен. – Знаний Шизла не хватило даже на то, чтобы грохнуть саранчу. Поэтому твоим аппаратом воспользовался. Его познаний хватило только на то, чтобы развести демократию среди ущербных и тупых, для чего ума вообще не нужно – достаточно лишь пары лозунгов на полях. А случись Шизлу попробовать управиться с людишками, обученными его демократическому бреду, тут бы он снова не знал, что делать. К тебе бы, Тот, пришел за консультацией. Вон он, первый продукт Шизловой демократии сидит в прихожей. И смелые идеи твоего брата пока что не принесли никаких результатов, кроме того что мальчишка тупо обожрался и сразу же забыл, кто он и откуда, равно как и про маму с папой. Это все, Шизл, на что хватило твоих знаний, увы и ах. Попробуй поспорь со мной, убеди меня, что я не прав?
– Да пошел ты знаешь куда, Хиз? – не выдержал и сорвался Шизл. – Если ты считаешь меня таким уж никчемным уродом, да проще нам вообще не работать с тобой! Я как-нибудь переживу это! Если вдруг неожиданно меня перестанут постоянно оскорблять, я, конечно, буду скучать по своему вечно растоптанному состоянию, но, думаю, вряд ли что-то потеряю от своего отсутствия в твоей жизни.
С этими словами Шизл развернулся и быстрыми нервными шагами направился прочь, не обращая внимания на смех Хиза за спиной и призывы Тота остановиться. Увидев Гианта, ждущего его рядом с выходом, он буркнул ему: «Пошли отсюда!» – и вышел прочь. Мальчишка побежал за ним, поскольку Шизл шел так быстро, что сразу же намного оторвался от паренька, и обычным шагом не отстать от него было просто невозможно для пары ног подростка.
– Эй, Шизл, постой! – кричал ему вслед бегущий Гиант. – Подожди, я тебя догоню!
Шизл остановился и повернулся в сторону мальчишки, который уже догнал его.
– Куда мы идем, Шизл? – спросил Гиант, громко дыша после внезапного забега.
– Никуда. В виман пока что, – ответил сквозь зубы Шизл, и Гианту стало ясно, что его повелитель явно не в духе.
Тот в это время обсуждал с Хизом произошедшее, пытаясь понять, зачем он доставал брата и что теперь нужно делать для улаживания конфликта. И входит ли вообще примирение в планы Хиза.
– Хиз, вот ты меня прости, конечно, но я не понимаю, зачем ты так с ним? – осторожно попытался начать разговор на эту тему Тот. – Нет, я понимаю, он мой брат. И у меня совершенно естественное желание за него заступиться было бы, даже если бы он был не прав. Но я абсолютно беспристрастно и долго наблюдал за вашими с ним взаимоотношениями. Ты явно его провоцируешь и целенаправленно унижаешь. Нет, ну конечно, ты вправе поступать, как хочешь. С этим никто не спорит. Но зачем тебе это? Я понять не могу.
– Да и не надо тебе это понимать, Тот, – спокойно и мелодично говорил Хиз, будто бы ничего и не произошло. – Пусть все идет своим чередом. Что, кто и зачем – покажет время. У тебя что, забот, что ли, других нет? Думать больше не о чем?
– Хиз, да, есть о чем думать. Но это не ответ, – продолжал настаивать на разъяснении Тот. – Мне-то теперь что делать с этим? Пойти поговорить с ним и попытаться успокоить? И убедить продолжить работать, не обращая внимания на твои постоянные колкости? Все же он еще и член моей команды, и на нем лежала часть обязанностей.
– А ничего тебе не надо с этим делать, Тот, – продолжал Хиз с тем же странным умиротворением. – И никого не надо ни в чем убеждать. Дурное это дело. И совсем не для тебя, так как ты способен на большее.
