заграницам разъехались или в доме его жить не хотят. Тут еще крыша какая-нибудь течь начинает, лестница валится, балкон не закрывается. Без этого не бывает, чтобы где-нибудь строители не начудили. И вот, обиженный на весь мир, он живет в крошечной комнатке над гаражом, которая когда-то строилась для сторожа, готовит на газовом баллоне и каждый день смотрит в окошко на свой прекрасный дом. И таких историй не сотни даже – тысячи!
Через пару станций в электричке затеялось беспокойное движение. Захлопали двери, и через вагон пробежал резвый табун безбилетников. За ним вяло, без малейшего желания догнать тащилась бригада контролеров.
Проверив у Гули и Афанасия два клочка газетки, про которые Гуля поспорила, что это лучшие в мире билеты, контролеры переключились на женщину, провозившую крошечного песика.
– В этот раз ладно, а впредь и ему билет надо брать! Даже если вы десять цыплят везете, за каждого нужно отдельно платить!.. – добродушно сказал усатый контролер, ставя ей на билете отметку.
– А за кузнечиков? – Афанасий разжал ладони. С них стали прыгать кузнечики и взлетать бабочки. Усатый моментально потерял чувство юмора, но, по счастью, сразу нашел его и, не растрачиваясь на мелкую месть, проследовал дальше.
Кузнечики прыгали по вагону, врезаясь в закрытые стекла.
– Это вообще-то подарок тебе был! Поспорь, что кузнечики сейчас на тебя залезут! – сказал Афанасий Гуле.
– Спорю, что не залезут! Спорю, спорю, спорю! А вот бабочки – ладно, спорю, что сядут! – поспешно сказала Гуля, любившая насекомых меньше, чем своего эльфийского принца.
На конечной станции электрички их ждала Нина.
– Не обращайте на меня внимания! Это не я! Меня тут нету! – закричала она метров с десяти.
Афанасий и Гуля подошли к ней.
– Совесть надо иметь! Вы меня простудили. Пока я вас ждала, я выпила две бутылки ледяной воды! – заявила Нина. – И где мой Макс?
Афанасий осторожно напомнил, что Макса он никому не обещал. И вообще он не ожидал, что с ними будет гулять Нина. По этому поводу он красноречиво покосился на Гулю.
– Это я ей сказала! Она такая несчастная! – шепнула Гуля.
– Почему несчастная? – не понял Афанасий.
– У нее нет тебя!
– Ну да, – растерялся Афанасий. – Есть такое дело… Хм… Интересная мысль вообще-то…
Мимо проползала электричка. Ее дрожащее стекло хитро подменило головы на двух стоящих на платформе телах, и Афанасий на миг увидел Гулю в одежде и с телом Нины. Увидел и смутился, потому что такая Гуля нравилась бы ему больше. Но, с другой стороны, будь Гуля такой, она утратила бы свою уникальную «гульность», свою воробьиную хлопотливость и стала бы просто еще одной хорошенькой девицей, которых не так уж и мало на московских просторах.
Нина не стала долго огорчаться из-за отсутствия Макса. Забыв, что несчастна, потому что у нее нет Афанасия, она прыгала по платформе и спрашивала:
– Куда вы меня сегодня затащите, ужасные люди? Что вы со мной сделаете?
– На колбасу сдадим! – сказал Афанасий и по вытянувшемуся лицу Нины понял, что шутки она не поняла.
– В хорошем смысле колбасу, – поправился Афанасий. – А лучшая колбаса, кстати говоря, конская… Ул как-то привез из Казахстана, все уплетали за обе щеки, а потом узнали, из чего она, и едва его не прибили.
Под навесом у вокзала словно бы бесхозно стояли коробки со старыми книгами. Рядом неприметно таился дедок, продающий их отъезжающим. Нина перепорхнула к книгам и принялась их разглядывать. Гуля с Афанасием переглянулись, удивленные, поскольку не подозревали в Нине любви к чтению. Нина рассеянно отложила несколько книг в сторону и достала со дна коробки растрепанный справочник лекарственных препаратов.
Продавец был явно рад от него избавиться. Нина приобрела его за символическую сумму, а затем на глазах у дедка открыла. Справочник был криво прорезан изнутри макетным ножом, и там, в тайнике, лежала свернутая в трубку пачка долларов, стянутая разноцветными резинками. Нина достала ее, переложила в свою сумочку, затем вернула опустелую книгу назад в коробку и, цокая каблучками, рысцой побежала за Афанасием и Гулей. Дедок ошалело стоял и остановить ее не пытался. Потом бросился к ящикам и, вытряхнув их содержимое на асфальт, принялся перетряхивать все книги по очереди. Но, увы, обнаружил только бумажку от тростникового сахара, которую кто-то использовал как закладку.
– Вот как печально не читать книг! Спорим, теперь он будет пролистывать каждую по два раза! – сказал Афанасий.
– Это я должна спорить, – ревниво напомнила Гуля.
