Эмма вовремя успела растянуться на спине, потому что буквально пару секунд спустя над тем местом, где она только что стояла, пронесся ряд прожигающих тьму выстрелов.
Откатившись к стене, Эмма полоснула мечом по колесам ближайшего робота и полностью лишила его возможности двигаться. Тот рухнул вниз, и следующий удар разрубил его туловище надвое. Второй робот все еще стрелял в темноту, то и дело поворачиваясь вокруг своей оси. С ним управился Ник, точно так же сначала лишив его колес, а после рубанув по корпусу.
– Что это было? – пробормотала Эмма, вставая. – Откуда такие уроды?
– Все целы? – спросил Жак, поднимаясь с пола.
– Я цела. А ты, Ник?
– Все хорошо. В здешних местах полно странных роботов. Надо быть повнимательнее. Эмма, ты знаешь, куда мы двигаемся?
– Не могу понять. Здесь все странно, на этой станции.
– Странно. – Ник взял свой кулон и всмотрелся в него. – Здесь странно. Кулон по-прежнему горит оранжевым. Он чувствует еще роботов.
– Это и есть глюченые, наверное, – заметил Жак, рассматривая поверженных врагов.
Он светил на разрубленные, оплавленные корпуса фонариком и удивленно цокал языком.
– Что там? – поинтересовался Ник. – Они как будто собраны вручную. У них только пистолеты и колеса. Они сделаны для того, чтобы стрелять. Стреляющие роботы. Они не думают. Они стреляют во все, что движется.
– Роботы-убийцы, – пробормотала Эмма, потирая ушибленный копчик.
Голова тоже побаливала от удара об пол.
– Так куда нам идти дальше? – спросил Ник и выразительно глянул на Эмму.
– Прямо. Станция круглая. Где-то тут должны быть круглые коридоры. А за ними и капитанская рубка.
Впереди снова послышался шелест, после тихие шаги. И мимо них вдруг быстро прошлепало еще одно странное создание. Нечто длинное, узкое, невысокое, с тоненькими ручками и ножками и малюсенькой головой.
Ник изловчился и схватил робота. Тот принялся дрыгать ногами, мотать вытянутой блестящей головой и сердито сверкать маленькими выпученными глазками.
– Чё пристали? Чё пристали? – заверещала странная штука. – Я не делал! Это не я делал! Меня тут не было! Гусь не виноват!
– Ты Гусь? – не поняла Эмма.
– Ты кто? – сердито тряхнул робота Ник.
Робот притих, его длинные, тонкие ножки безвольно повисли, глаза выпучились. Вместо рта у него была символическая тонкая полоска, в которой находилось голосовое реле. Говорил он механическим тонким голосом, без всякого выражения, но болтать оказался горазд.
– Никто! Чё пристали? Я просто шел и никого не трогал. Я не самый дурак среди здешних дураков! Я нормальный робот! Я почти нормальный робот! Я могу выполнять свои задания, я все понимаю! – твердил он.
– Вот и хорошо, – прервал его болтовню Ник. – Тогда проведи нас. Ты можешь нас провести?
– Я все могу! Я хороший робот, я всегда служил людям, не то что некоторые здешние дураки! – Робот вдруг прищурил свои выразительные глаза с черными радужками и поинтересовался: – А вы кто? Вы настоящие люди?
– А что, не похоже? – нетерпеливо съехидничала Эмма.
– Мы настоящие люди, настоящей не бывает, – заверил робота Жак.
Ник только фыркнул в ответ.
– Некоторых людей можно убивать, а некоторых нет, – принялся рассуждать гладкоголовый. – Вы к какой категории относитесь? Я что-то не могу понять, можно ли вас убивать?
Ник не выдержал и выругался на своем языке, призывая каких-то диких тварей на башку робота. Жак покачал головой.
– Где капитанская рубка? – спросила Эмма.
– Гусь может показать. Это просто! – радостно затарахтел робот. – Гусь покажет. Пошли! Айда!
Он задрыгал ногами, демонстрируя готовность двигаться дальше.
Ростом Гусь был едва по колено Нику, но шагал быстро и весело и даже как будто подпрыгивал. Он подсвечивал себе крошечными диодиками, встроенными в руки, лишенные пальцев и ладоней, и время от времени деловито приговаривал, что есть люди, которых можно убивать, а есть такие, которых нельзя.
Иными словами, всем своим видом он являл абсолютное электронное сумасшествие.
