посвободнее, как сначала загорелась подсветка дорожек, а потом вспыхнули ярким и теплым светом и лампы потолка.
Замерший у стены уборщик загудел, включился в уборку, совершенно не реагируя на непрошеных гостей.
– Машина, на которой мы едем, сейчас тоже включится в работу, – пробормотала Эмма.
– Не включится, – заверил ее Жак. – Мы тоже умеем перепрограммировать.
– Хорошо бы, – согласилась она.
Гусь, проворно двигавшийся впереди, вдруг резко повернул в небольшой коридорчик, за которым находился ровный гладкий спуск.
– Это туннель, ведущий вниз, к шлюзам. Там и обитают дикие роботы. Наверх они не суются, потому что тут их убивают. Живут себе внизу, как животные. Это они напали на вашего человека. Они обожают есть плазму, что попадается в катерах ваших. Это они мне пояснили. Мне удалось найти с ними общий язык, я вступил в контакт с этими тварями, – довольно сообщил Гусь, бодро спускаясь вниз, в коридор, уходящий во тьму.
– Значит, они тебя не тронут? А нас? – поинтересовался Ник.
– Вас тоже, потому что вы со мной. Но машину, на которой вы сидите, они уничтожат. Они терпеть не могут правильных роботов, – охотно пояснил Гусь.
– Роботы на этой станции сходят с ума. Видимо, надо подправить им программы, а некому, – возмущенно пробормотала Эмма, покидая исправно служивший им транспорт, так кстати подвернувшийся на пути.
– Пусть так, мы почти нашли Люка. Осталось только добраться до него, – сказал Ник и хлопнул ладонью по серебристо-синему боку грузовой тележки, на которой они двигались. – Эта машина перепрограммирована. Я перезагрузил ее программное обеспечение. Теперь это наш транспорт, никого другого она слушаться не будет. Поэтому пусть стоит здесь.
– Истратил последние искры заряда? – поинтересовался Жак.
– Да, кулон пуст. Надо заряжать.
– Только от Живого металла, – хмыкнул Жак.
– Ничего, доберемся до «Дракона», – ответил ему Ник.
Они спустились довольно низко. Здесь было темно, и где-то недалеко тяжело хлюпала вода.
– Это водный бассейн, запасы воды. Технический отсек, – с готовностью пояснил Гусь. – Поэтому тут и не ходит никто из синтетиков. Тут нет жилых помещений, только технические отсеки. Переработка мусора, водный бассейн, склады с отработавшими платами.
Послышался сухой треск, будто затарахтели маленькие колесики. Гусь зажег свет на кончиках рук, и эти слабые лучи осветили трем беглецам престранное создание. Выглядело оно так же необычно, как и те роботы, которых собирали дети на верхнем уровне, только его оболочка была сделана из биоматериала.
Странный робот вышагивал на шести лапах, и туловище его точь-в-точь походило на туловище шестиногих. На конце каждой лапы вращалось маленькое колесико, на которых существо довольно виртуозно балансировало. Но не это пугало и не это казалось жутко странным.
У существа имелась голова, обыкновенная человеческая голова. Голубоглазая, лопоухая и светловолосая. Она пристально щурилась, разглядывая троих новичков, и Эмма от удивления споткнулась и чуть не рухнула на пол. Ник вовремя подхватил ее, тихо заметив, что в первый раз видит такого урода.
Голова сверкнула веселыми детскими глазами, и робот спросил неожиданно высоким мальчишеским голосом:
– Это и есть твои друзья, Гусь? Но ты не говорил, что они люди!
– Потому что ты не спрашивал. Тебе ведь нужен был кто-то, с кем можно пообщаться. А у меня есть люди. С людьми общаться лучше всего, поверь, – тут же затарахтел Гусь.
– Люди – опасные существа, их нельзя предсказать, уважаемый Гусь, – медленно заговорило существо. – Оглянуться не успеешь, как они отправят тебя в утилизацию, сочтя негодным для собственного употребления. Вот хотя бы посмотри на ту сверхрасу, что живет рядом с нами. Они считают себя совершенными людьми и поэтому готовы обречь роботов вроде меня на уничтожение. Чтобы я не омрачал их светлого существования.
Голос у мальчика-паука был очень серьезным и даже трагическим. Так рассуждал бы умный ребенок, которого попросили сделать доклад на уроке экономики.
– Те, что живут рядом с вами, не люди, – вступил в разговор Ник. – Они роботы. Самые настоящие биороботы.
– Тебя не спрашивали, человек, – резко оборвало существо. – К твоему мнению я прислушаюсь позже.
– Но почему? Мы такие же живые существа, как и ты, и мы имеем право голоса, – тихо проговорила Эмма.
