того ни с сего огнем пыхают, студентов до полусмерти пугают, заиками оставляют…
Его товарищ Максимус – очевидец виновности Картена – молчал. Верность дружбе явственно боролась в душе парня с желанием помочь ректору и предотвратить что-то ужасное. Аудитория бурлила, многие видели, как курчавый студент схватил свиток, но выдать его и ябедничать никто пока не желал или, может быть, собирался с духом. Впрочем, студенты могли бояться мести виновников.
– Так значит? – прошипела рассерженная Шаортан и полезла в сумочку на поясе. Она быстро, на ощупь, вытащила очередной превратившийся в минерал листок с древа Игиды и сломала его недрогнувшими пальцами. Тотчас же ярко-красный ореол окружил виновника взлома свитка и бледно-желтым обозначился контур Максимуса, по мнению Янки, виновного лишь в том, что не успел остановить ретивого дружка.
– Ты и ты! – ткнула пальцами в студентов дракесса. – Живо ко мне! У нас еще много дел!
– Наказывать будете? – с невероятным облегчением из-за того, что все само выяснилось и не пришлось выдавать друга, спросил Максимус, охотно подходя к ректору.
– Потом, – нетерпеливо отмахнулась женщина. – Вы у меня все лестницы в Башне Судьбы языком вымоете, а сейчас за дело! – Тут Шаортан обратилась ко всем студентам с короткой лекцией: – В редчайших случаях по недоразумению или злому умыслу печать, содержащая сведения о мире, месте и времени предсказанных событий, срывают со свитка пророчества до срока. Почему в редчайших? Потому что никто, кроме блюстителя, пусть даже необученного, печать потревожить не способен.
– И что делать? – совсем растерялся и даже, пожалуй, испугался Картен. Во всяком случае, на щеках его выступил лихорадочный синий румянец.
– Все, что можно сделать сейчас, – это постараться определить фигурантов пророчества, – ответила Шаортан. – Хорошо еще, что летописцы помнят все печати, поставленные на своих свитках, и данные о поврежденной записи пророчества Лестор обязан сегодня же занести в архив.
– А мы вам зачем? – обреченно вздохнул Максимус, косвенный виновник катаклизма, седалищным нервом предчувствуя очередные экзекуции.
– Разумеется, искать фигурантов пророчества, студент. Никому, кроме сломавшего печать, это сделать не по силам. Идемте же! Время не терпит! На все осталось не больше часа! А вы, студенты, можете поблагодарить своих приятелей за первый в семестре реферат на тему «Особенности маркировки фигур пророчеств». Объем не менее двадцати пяти листов, сдать своему декану к концу шестидневки! Список литературы перепишете – и все свободны!
Шаортан прищелкнула пальцами, и в воздухе соткалась черная как ночь доска с огненными письменами – список из более чем тридцати книг – источников будущего реферата. Лекторий схватился за письменные принадлежности, зашуршал бумагой и недовольно загудел. Взгляды, скрестившиеся на Картене, не обещали хулигану легкой жизни. Похоже, несколько особо возмущенных студентов собирались именно его курчавой головой помыть те лестницы, убирать которые назначит олуха ректор.
Дракесса тем временем спрятала свиток с «пророчеством преткновения» в сумочку и, подхватив за шкирки виновников повреждения печати, практически понесла их к двери. Остолопы обвисли трупиками и не вырывались. Но уже у самого выхода ректор притормозила и, развернув жертвы лицом к аудитории, грозно рыкнула:
– А ну-ка приглядитесь хорошенько, есть тут кто-то в светящемся желтом ореоле?
– Есть, – после паузы, отпущенной на сканирование помещения, послушным хором выдохнули Картен и Максимус.
– Показывайте! Живо! – скомандовала дракесса, и пальцы двух студентов синхронно ткнулись в Хага, Лиса и Янку.
– Вон те трое, – виновато шмыгнул носом здоровяк.
Янка просто онемела от негодования. Они-то тут при чем? А еще промолчала, когда о виновниках спрашивали. Может, стоило этих подлюк заложить? Как они только посмели обвинить невесть в чем ее новых приятелей?! В груди разгоралось пламя праведного возмущения, вылившееся в громкий возглас:
– Ректор Шаортан, мы не трогали свиток! Мы вообще сидели на месте!
– Верю, – иронично хмыкнула дракесса и уточнила у парочки ябедников: – Все? Больше никто не сияет?
Те дружно помотали головами и были вынесены за дверь с мотивационным лозунгом: «Идем дальше! Нам за полчаса надо успеть обойти всю академию!» Створки двери дружно хлопнули, а Янка, Лис и Хаг столь же дружно переглянулись с совершенно одинаковым недоумением на лицах.
– О каких она ореолах вещала? – прогудел озадаченный Хаг, и в случайно наступившей тишине его голос прозвучал особенно громко.
Шум в аудитории начал набирать новую силу. Тихо переписывать с доски, даже если доска сотворена из живой черноты, а письмена на ней пламенные, ни один студент органически не способен. Такова уж природа юности! Вдобавок народ весьма
