как держать меч. Лакотер!
Главный казначей склонил голову:
– Да, Ваше Богоподобие. Я понял. Дополнительные средства для оплаты резервистов мы выделим.
– Хорошо, – одобрил император.
Он вновь ощутил боль в груди, помолчал. Первостепенные вопросы обговорены, решения приняты. Осталось одно дело. Самое важное. То, которое он хотел бы отложить, но не может. Как же все-таки не вовремя!
Далан Гратар по привычке не просто слушал разговор, но и мысленно вел запись. Кто что говорил, о чем, как. С паузами или нет. Насколько ясно. Какое решение принято, кто против, кто за. Как сморят на императора и что хотят услышать. Или не хотят.
Все это легко запоминалось тренированной памятью. Но больше всего Гратар ждал главного. Того, о чем он узнал днем, когда император пригласил его в личные покои. То, о чем он не мог сказать никому и даже намекнуть до того момента, когда сам император объявит.
…Кроме императора, в покоях был его лекарь Беламай. Тот выглядел недовольным и нарочито громко стучал пестиком в ступке, готовя очередное питье. Император мановением руки отпустил лекаря, а Гратару указал на кресло возле стола. Коротко спросил о текущих делах, выслушал лаконичный и точный ответ, правда, данный несколько взволнованным голосом, довольно улыбнулся, а потом перешел к делу.
– Что я болен, ты знаешь.
Это был не вопрос, но Гратар все же кивнул.
– Нуммер не дал мне умереть и вместе с Беламаем поддерживает мои силы. Насколько их хватит, я не знаю. Октан, круг, десять. Я обязан думать о будущем… без меня. Понимаешь.
И снова это был не вопрос. На этот раз Гратар не кивал. И император оценил поведение племянника.
– Империю наследует мой сын Блемер. Когда вырастет. А до того времени его именем будет править регент. Он получит безграничную власть, равную императорской. И поведет империю дальше… по воле Огалтэ.
Ракансор подождал реакции Гратара, но тот молчал. Только немного побледнел. Хорошо держится мальчик.
– Когда Блемеру исполнится двадцать зим, регент передаст всю власть ему. А сам станет первым советником императора.
Ракансор замолчал, отвел взгляд и совсем не по-императорски вздохнул.
– Но если регент поймет… увидит, что Блемер не готов или не способен быть императором… то он сам сядет на трон. И будет воспитывать нового императора. Своего сына. Или Блемера. Если тот окажется… небезнадежен. Понимаешь?
– Да, Ваше Богоподобие, – выдохнул Гратар.
– С этого момента наедине и в присутствии высших сановников ты будешь именовать меня «мой император».
Гратар встал, не зная, как реагировать, потом склонил голову.
– Сядь. Это не привилегия.
– Мой император, – едва слышно проговорил Гратар.
– Именно. Сядь ближе.
Гратар подвинул кресло почти вплотную к креслу императора. Тот с улыбкой посмотрел на племянника и положил руку ему на плечо.
– Твой отец был великим воином. И погиб как герой, спасая людей. Я постарался дать тебе не только образование и должность, но и то, чего ты был лишен. Однако этого было слишком мало.
У Гратара защипало в глазах. Император… дядя впервые говорил с ним так. Это было необычно и приятно.
– Мало внимания я уделял и Блемеру. Может быть, это была моя самая большая ошибка. Но исправить ее я уже не смогу.
– Мой император, – решился подать голос Гратар. – Ты дал мне все, что может пожелать человек.
– Но не ребенок, – грустно усмехнулся Ракансор. – Когда у тебя будут свои дети, не забывай о них. Поверь, быть отцом не меньшая ответственность, чем быть императором. Понимаешь?
– Да, мой император.
– Ты многому научился. И от других, и от меня. Еще больше тебе надо узнать. Теперь уже самому. Но одно я скажу сейчас… – Ракансор нашел взглядом кувшин на столе. – Подай мне воды.
Гратар быстро наполнил пиалу и протянул императору. Тот неторопливо выпил, вернул пиалу племяннику. И строго посмотрел на него.
