– Отличная штука. До сих пор думал, лучшая выпечка в нашем городе в пекарне у толстого Тима, на трамвайном кольце, а оказывается, у вас. Заверните, беру. В смысле я ваш верный клиент навеки. Молодец Ларка, что меня сюда привела.
Улица Лейиклос
(Liejyklos g.)
Площадь Восьмидесяти Тоскующих Мостов
– …очень большая кухня, в два окна, одно на восток, другое на север, пестрые занавески, папа достает из духовки сливовый пирог, и он так убийственно пахнет, что перешибает даже мой насморк, и папа хитро так говорит: «Ну, Катенька у нас болеет, у нее, наверное, аппетита нет», – а я подскакиваю на тахте и ору, аж чашки в буфете звенят: «ЕСТЬ!» И, конечно, сразу получаю большой кусок, такой горячий, что первые несколько минут на него можно только смотреть и дуть, а потом – начинать осторожно гладить зажаристую корочку, и пальцем – я тебе клянусь, пальцем! – чувствовать упоительный вкус…
– Хорошее воспоминание, – улыбается Линда.
Катя кивает:
– Очень хорошее. Только, увы, не мое. А если мое, то не воспоминание. Не было у меня папы. То есть был, конечно, какой- нибудь биологический, но я с ним не знакома. Я вообще с бабушкой жила. Отлично, кстати, жила, грех жаловаться. Только кухня у нас была пятиметровая. И пироги мы покупали в кулинарии. Дита в жизни ничего не пекла, кроме картошки, да и ту по большим праздникам. Не любила готовить, и времени у нее на это не было.
– Дита? – переспрашивает Эрика. Просто так, из вежливости, чтобы поддержать совсем не интересный ей разговор.
– Дита, – подтверждает Катя. – Мою бабушку звали Афродита Генриховна. В отличие от сливового пирога, вкус которого я могла ощутить кончиками пальцев, это чистая правда.
– Ну слушай, а чего ты хочешь, она же художница, – говорит Линда, пока они с Эрикой идут к троллейбусной остановке. – Художники живут в своем выдуманном мире, спасаются в нем от неумения справиться с реальной жизнью и других психологических проблем. Кэт хотя бы отличает свои фантазии от правды и не пытается выдать одно за другое. Поэтому с ней вполне можно общаться.
– Замуж бы ей, – вздыхает Эрика. – И деток. А то уже папу какого-то себе придумала. Доброго папу, который печет пироги. И бабушку Афродиту…
– Бабушку она как раз не придумала, – улыбается Линда. – Я Афродиту Генриховну хорошо помню. Она работала в нашей детской поликлинике. Ее имя в списке участковых врачей поразило мое воображение. На всю жизнь запомнила. А потом случайно выяснилось, что Кэт – ее внучка. Смешно.
Эрика ее почти не слушает.
– Зато у меня голова больше не болит, – объявляет она. – Еще там, в баре прошла, а я только сейчас заметила. Ух как хорошо!
Чего это я вообще? – недоумевает Катя. – Нашла с кем откровенничать. Линда отличная девка, но простая, как валенок… ладно, ладно, допустим, как ugg, хороший, добротный, современный лакшери-валенок из экологически чистой овчины, пусть будет так. А подружка ее… ой не-е-е-ет, это уже даже не валенок, а тапок. Лакированный, на каблучке-рюмочке, с розовым помпоном. Непонятно, зачем Линда ее сюда притащила? И тут ты такая задвигаешь бедным теточкам телегу про выкрутасы своей памяти – с какой стати? Совсем спятила, мать.
Конечно, спятила, – лениво соглашается с собой Катя. – Сложно не спятить человеку, которому не с кем поговорить про самое важное. Ну и про не самое важное, будем честны, тоже обычно не с кем поговорить.
Одиночество, – думает Катя, – конечно, отличная штука. Никто не мешает, не дергает, не отвлекает, не требует внимания, не навязывает свои предпочтения и свой жизненный ритм. Но как же иногда не хватает института платных собеседников! Обученных внимательно слушать. Испепелять проникновенным взором и понимающе кивать. Молча! Очень важно, чтобы кивали молча. Изредка могут вставлять: «Вот и у меня так», – и больше, пожалуйста, никаких комментариев. Поэтому психотерапевты и попы точно не подойдут.
В общем, неудивительно, что я так оплошала. Ладно. С кем не бывает.
Катя подходит к барной стойке, спрашивает:
– Насколько я сегодня насидела?
– Как всегда, на один поцелуй, – смеется Счесни.
Катя укоризненно качает головой.
– Ты так разоришься, дорогой друг. И куда я, скажи на милость, стану ходить по вечерам?
