вновь неприятно поразило то, что магистр адресовался к ней лично. Чем объяснялось такое исключительное внимание? Только ли давней историей любви Легендо к Аннелиз?
Вода в реке снова зашумела. Значит, сюда, к подножию лестницы, вот-вот могли прибыть и другие игроки. Скарлетт содрогнулась при мысли о том, что придется оставить тело Хулиана в пещере (он заслуживал лучшего), однако она собиралась его спасти, а для этого ей нужно было поспешить.
Подняв глаза, Скарлетт вновь увидела нефритовые огни, похожие на светлячков. Они колыхались, как пелена мерцающего тумана, озаряя место, где лестница разделялась надвое. Легендо советовал ей идти направо. Вероятно, он предполагал, что Скарлетт не поверит ему, и именно потому указал правильное направление? Хотя, пожалуй, нет. Он был хитер и наверняка предугадал такой ход ее мыслей.
Скарлетт повернула налево, но в последнюю секунду изменила решение, вспомнив слова магистра: «Я говорю чистую правду…» Вероятно, он, как и губернатор Дранья, зачастую скрывал или искажал истину, однако то, что противоречило ей самым вопиющим образом, говорил нечасто, приберегая такую ложь лишь для крайних случаев.
Скарлетт с усилием гнала себя по спирали винтовой лестницы, вспоминая все те спуски и подъемы, которые преодолела вместе с Хулианом. Проходя виток за витком, она боролась с усталостью и глотала слезы. Стоило ей на секунду отогнать от себя мысли о потерянном друге, как перед ее внутренним взором тут же возникала сестра – бездыханная, как и он. Недвижимое тело, небьющееся сердце, невидящие глаза…
Там, где закончилась лестница, как будто не хватало воздуха. Платье Скарлетт было мокро от пота, дрожащие ноги горели. Неужели ей все же следовало идти не вправо, а влево? Для того чтобы спуститься и подняться снова, сил уже не было. Еще одна лестница, шаткая приставная, вела к маленькому квадратному люку. Взбираясь по перекладинам, Скарлетт несколько раз едва не упала. Чем ближе она подбиралась к дверце, тем отчетливее ощущала жар и слышала потрескивание. Что-то горело. Молясь о том, чтобы увидеть разожженный камин, а не целую комнату, объятую пламенем, Скарлетт сделала глубокий вдох и открыла люк.
Пятая (и последняя) ночь Караваля
Все было залито светом звезд. Нити неведомых созвездий оплели гигантский купол чернильной ночи. Ничем не огражденный балкон из оникса был уставлен необъятными мягкими диванами цвета звездной пыли. В чашах горели яркие голубые огни. Следовало ожидать, что здесь, высоко-высоко над миром, будет холодно, но Скарлетт ощущала тепло. Тихо звякнув пуговицами платья о блестящий пол, она пролезла в люк и поднялась на ноги. На этом балконе все пахло Легендо. Даже горящие поленья испускали такой аромат, словно были сделаны из сладковатого бархата. Мягкий воздух казался ядовитым. В глубине, у стены, стояла, словно насмехаясь над Скарлетт, массивная черная кровать, заваленная черными, как ночной кошмар, подушками. Для чего бы Легендо ни использовал эту комнату, сестры нигде…
– Скар? – Над подушками приподнялась головка в медовых локонах. Скарлетт увидела знакомую хрупкую фигурку и личико, которое было бы ангельским, если бы не лукавая улыбка. – Сестричка дорогая! – взвизгнула Телла и, выскочив из постели, заключила Скарлетт в пламенные объятия, прежде чем та успела дойти до середины комнаты.
Значит, счастливые финалы все-таки бывают не только в сказках! Донателла жива! Мягкость, солнечный свет, семена новых мечтаний, которые непременно сбудутся, – все это ощущалось в ее прикосновении. Теперь нужно было вернуть к жизни Хулиана.
Скарлетт немного отстранилась, желая убедиться, что Теллу не подменили. Младшая сестра и прежде часто обнимала старшую, но обычно не так пылко.
– С тобой все в порядке? – Нельзя было поддаваться радости настолько, чтобы позабыть обо всем на свете. Вдруг на теле Донателлы остались синяки или порезы? – С тобой хорошо обращались?
– Ах, Скар! Вечно ты из-за всего тревожишься! – Телла вздохнула. Или поежилась от холода: на ней не было ничего, кроме тонкой ночной сорочки голубого цвета. – Наконец-то ты здесь! Я уже начала беспокоиться, что ты никогда за мной не придешь. А вообще-то, тут чудесно. – Она взмахом руки указала на звезды, которые мерцали совсем близко – бери и клади в карман.
Скарлетт предпочла бы, чтобы небо было подальше, а край балкона, приподнятый лишь самую малость (никто не назвал бы это ограждением), – повыше. Легендо блестяще замаскировал тюрьму под королевские апартаменты.
