Свирин повернулся к профессору, сдвинув брови.
– Не смейте её трогать! Укладывайте в эган-бокс и ликвидируйте «закладку».
– Она «разряжена», – пробурчал толстяк-лаборант из-за саркофага.
– Когда?
– Перед тем как вы снесли дверь.
– Он тоже «разряжен»?
– Наполовину, мы успели снять только нижнюю «закладку».
Свирин повернулся к бойцу-«киборгу», приведшему Дарью.
– Выводи её.
– Куда?
– В коридоре слева ниша с дверью в аккумуляторную. Расстреляй замок.
– А этого?
– Профессор, на какой код срабатывает «закладка» майора?
– Я запрограммировал его по трём вариантам, – со злобной радостью сообщил Калажников. – На рукопожатие, на секс и на физическое воздействие.
– Я ударил его в сердце, почему он не «вспыхнул»?
– Слабо ударил, наверно.
Из коридора донеслись частые хлопки выстрелов и крики.
Спецназовец нерешительно оглянулся.
– Капитан, коридор уже перекрыт.
Свирин подошёл к лежащему ничком Потапову, качнул головой.
– Не так я хотел покончить с тобой майор, но уже нет ни времени, ни смысла. Пристрели его.
– Нет! – вскрикнула Дарья, подхватываясь с пола и бросаясь к Потапову.
Свирин схватил её за руку.
«Киборг» обошёл их, поднимая ствол карабина.
И Потапов, всё это время приводивший себя в боевое состояние, усилием воли потушив «пожар» в груди, взвился в воздух, включая темп!
Свирин не успел сориентироваться и уклониться от кинжального удара в лоб. Он был настолько убеждён в своих силах, что не допускал мысли о возможности противника сопротивляться.
Удар подбросил его в воздух!
Но того, что произошло мгновение спустя, не ожидал никто.
Ещё в полёте лицо капитана вдруг потеряло твёрдость и цвет, стало полупрозрачным, стеклянным, в глазах мелькнул не испуг – безмерное удивление! – и после этого Свирин вспыхнул, превращаясь в облачко прозрачно-голубого пламени, сначала повторявшее форму человеческого тела, а потом разлетевшееся на ручьи тающего света! На пол помещения упал уже не человек, а пустой дымящийся камуфляжный костюм. Звякнул, разлетаясь на куски, мобильный телефон, рассыпались по полу мелкие вещи из карманов, зажигалка и нож.
Наступила тишина. Все, кто находился в лаборатории, замерев, смотрели на то, что осталось от капитана.
– Что это?! – прошептала Дарья.
– К нему пришёл конец «света», – хрипло выговорил Потапов.
Калажников неожиданно хихикнул.
– Надо же – сработало! Я его тоже на всякий случай запрограммировал на «засветку», но не ожидал, что он сгорит от удара в голову.
Спецназовец, тащивший Дарью, очнулся, резко повернулся к Потапову, направляя в его сторону ствол карабина.
Потапов струёй воды обогнул вектор выстрела, и очередь, предназначавшаяся ему, досталась Калажникову. Творца эгана отбросило на саркофаг. Умер он почти мгновенно. Одна из пуль попала и в лаборанта с чёлочкой, подглазья которого украшали два синяка; взвизгнув, он упал.
Потапов вцепился в карабин, выкручивая его из рук согнувшегося «киборга», нанёс два быстрых ошеломляющих удара локтями в закрытую шлемом голову противника, но тот оказался крепким бойцом и умел держать удар. Карабин он не выпустил. Ствол начал медленно двигаться к животу Потапова.
