– Пока нет. Успокойте Щербатова, пусть остановит своих рысаков. Не послушает – пиши рапорт о его служебном несоответствии, я подпишу.
– Понял, в понедельник вызову Щербатова и разберусь.
Рыбников снова занялся сборами, но мысли о расследовании убийства Зимятова не выходили из головы, деятельность Щербатова всё больше вызывала беспокойство, и Фёдор Селиванович позвонил Коржевскому:
– Доброе утро, генерал. Мне только что звонил Башкин.
– Кто? – отреагировал на фамилию начальника УСО заместитель, как и сам Рыбников минуту назад на имя начальника Следственного комитета.
– Валерий Константинович. Люди Щербатова продолжают неформально копать дело Зимятова и иже с ним. Особенно старается майор Потапов.
– Щербатов подчинён не мне.
– Романчук уже получил распоряжение принять меры, но вряд ли он остановит полковника. Они в хороших отношениях. Примите свои… э-э… меры.
– Понял, Фёдор Селиванович, – озабоченным голосом отозвался Коржевский. – Займусь немедленно!
– Звоните. – Рыбников задумчиво поиграл мобильным айфоном, поглядывая на разложенные по столу в саду снасти, потом махнул рукой на дела, не позволяющие и по выходным дням чувствовать себя свободным, и позвал охранника: – Равшан, забирай удочки, поедем на озеро.
Коржевский лёг поздно и в субботу хотел отоспаться, но звонок «папы» изменил его планы. Поговорив с Рыбниковым, Адольф Эмильевич приказал домработнице сварить кофе (жена отдыхала с дочкой во Франции), побродил в халате по комнатам четырёхкомнатной квартиры (он жил в апартаментах «Сокола») с чашкой кофе в руке, размышляя, что предпринять в сложившейся ситуации, потом позвонил Калажникову:
– Доброе утро, Николай Наумович, как дела?
– Голова пока цела, – бархатисто рассмеялся начальник лаборатории; судя по всему, у него было игривое настроение. – Дела идут отлично. А у вас?
– Не так радужно, как хотелось бы.
– Сочувствую.
– Есть что-нибудь новенькое?
– Мы довели программу эгана до ума, результаты ошеломляющие – чистое сгорание! Ещё два-три испытательных запуска – и можно будет говорить о полном успехе.
– К сожалению, вами заинтересовались мои коллеги из УСО.
– Из чего?
– Управления специальных операций «конторы». Полковник Щербатов и майор Потапов. Оба профи до мозга костей и представляют реальную угрозу для нашего предприятия. Да и Фенер надоел изрядно.
– Фамилию Потапов я уже слышал, майор каким-то маневром познакомился с моей дочерью и, как выражается молодое поколение, клеится к ней.
– Когда это он успел? – удивился Коржевский.
– Наш пострел везде поспел, – продемонстрировал знание пословиц Калажников. – У вас какое-то дело ко мне?
– Надо остановить Щербатова и Потапова… если они не согласятся работать с нами.
– Разве это не ваша забота?
– Это наша общая забота, Николай Наумович. Предлагаю запустить «фотолюдей».
– Вот-те раз! Вы же сами позавчера запретили «светиться»… во всех смыслах.
– Закончим с этим делом и перебазируем компанию за Урал. Могу помочь с оперсоставом.
– В смысле?
– Подключу бывший «тринадцатый» отдел[5], спецов по слежке, сопровождению и охране.
– Не надо, у меня своя гвардия не хуже.
– Вряд ли ваш «Аргус» можно сравнить с нашей «Альфой» и «Бореем». К тому же комбат «Аргуса» непредсказуем, а его башибузуки отца родного не пожалеют. Я говорил с Анатолием Дмитриевичем, он ещё раскается, что предпочёл опираться на эту
