втюрилась в этого майора… ладно, зови Милу.
Каштельянц ушёл, жуя ломтик лимона.
Пришла его лаборантка Людмила, сексапильная девица с роскошной фигурой и большой грудью. Призывно улыбнулась хозяину кабинета.
– Присядь. – Калажников налил ей виски. – Выпей за успех исключительно надёжного дела.
Людмила села нога на ногу, так что Николай Наумович крякнул. Опрокинул в рот свой стакан, подошёл к ней. Однако успел только положить ей руку на бедро: в кабинет без стука вошёл дюжий капитан Свирин в обычном своём пятнистом мундире.
Калажников отдёрнул руку, оскалился.
– Капитан?! Какого чёрта?!
– Сбежал Потапов, – невозмутимо доложил Свирин.
Калажников вздрогнул, несколько мгновений смотрел на него непонимающе, потом жестом велел гостье выйти. Она удалилась с гордым видом, качая бёдрами, но Калажников на неё уже не смотрел, рухнул в кресло.
– К-когда?! Постой, он же… был отпущен…
– Мы за ним следили. Он встал как обычно, собрался выходить, потом вдруг занялся каким-то медитированием…
– Йог хренов!
– …и сорвался с цепи! – закончил капитан с прежней невозмутимостью.
– Что?!
– Обезвредил наблюдателей, нейтрализовал охрану вашей квартиры на Рогова и освободил Дарью.
Глаза Калажникова вылезли из орбит.
– Ты шутишь?!
– Нет.
– Ваш-шу мать налево! Как ты мог допустить такое?! Я же доверил тебе всю операцию!
– Я его недооценил.
– И что нам теперь делать?!
– Должна сработать «закладка».
– Когда?! Через двое суток?! А если он поздоровается с кем-нибудь другим, а не со Щербатовым?!
– Ну и конец проблеме.
– Кретин! Нам нужно убрать именно полковника! Где теперь окопается Потапов, пока не вспыхнет?!
– Найдём, никуда он не денется, будет искать встречи с командиром, уверен. Но это ещё не всё. Наверху принято решение убрать вас.
Губы пересохли.
– К-как убрать?!
– Физически.
– На к-каком верху?!
– На всех. Премьер согласился с доводами Коржевского, что вы непредсказуемы в своих поступках.
– Сволочь! У него, как у украинских президентов, патологическая потребность во вранье!
Свирин промолчал, так как Калажников был по натуре таким же патологическим лжецом, как и Коржевский.
– Надо уходить, профессор.
Николай Наумович подозрительно глянул на капитана.
– Но ведь ты служишь в «Прикрытии» премьера… с чего это вдруг решил помогать мне?
– Я служу себе. В «конторе» на мне висит неслабое досье, стоит дать ему ход, и мне вышка. А с вами можно и за рубеж махнуть, тем более что у вас есть что продать америкосам.
Калажников сорвал с себя галстук, бросил на стол.
– А я рассчитывал с подачи Эмильевича возглавить Научно-технический центр… Сука! Надо было запрограммировать его раньше. Или ещё успеем?
– Боюсь, что нет.
– У тебя есть конкретная идея?
– В Кубинке меня дожидается частный самолёт. Через пару часов сядем в Германии. Но вы должны захватить с собой все материалы по эгану.
