В один день с французским шевалье на берегах Невы появился еще один человек – полковник Углов, недавний участник сражений при Гирсово и Козлуджи. И 15 июня в лучшем номере гостиницы «Славянская» на Невском проспекте встретились три друга: француз де Ружен, полковник Углов и живописец Жан Полье. Так состоялось второе совещание оперативной группы.
Открыл его Углов.
– Могу сказать, что моя поездка на юг не дала, можно сказать, ничего, – начал он. – Наш прославленный полководец Александр Васильевич Суворов к заговору против Екатерины непричастен и готов поддерживать государыню до конца.
– Почему же «не дала ничего»? – возразил Дружинин. – Отрицательный результат – тоже результат. И потом, ты познакомился с одним из самых знаменитых людей в нашей истории…
– Да, тебе здорово повезло! – завистливо вздохнул Ваня Полушкин. – Такого человека видел! А у меня одна только Екатерина да еще Державин с Сумароковым… К тому же Державина сейчас нет – он уехал туда же, на Яик, сражаться с Пугачевым.
– Да уж, повезло так повезло! – криво усмехнулся Углов. – Как меня у Козлуджи турки ранили, так рука до сих пор хорошенько не зажила.
– Ну, и какой он из себя, Суворов? – не отставал Ваня. – Правда, что совсем чудной, почти помешанный, или это домыслы?
– Больше домыслы, – ответил Углов. – Правда, он сейчас еще относительно молод, сорок лет всего. Может, эти странности в нем позже разовьются. Сейчас видно только, что это человек одной страсти – любви к армии и войне. Все остальное в жизни его не интересует. Гений, одним словом. Ну да хватит о постороннем. Нам наш вопрос решить надо. У меня новостей мало, так, может, у тебя, Игорь, что-то есть?
– Ну, кое-что есть, – согласился «француз» Дружинин. – Во-первых, я выяснил, что генерал Бибиков, который в апреле якобы умер от холеры, на самом деле был отравлен.
– Отравлен? Не может быть! – воскликнул Ваня. А Углов деловито спросил:
– И кем же?
– А вот слушайте.
И Дружинин пересказал друзьям все, что услышал от офицеров, бывших участниками ночного празднества.
– Таким образом, – заключил он, – мы знаем, что заговорщики, кто бы они ни были, смогли привлечь на свою сторону поляков, оскорбленных разделом своей родины. То есть в заговоре участвует не один человек, это точно. И заговорщики не ограничились устранением одного Бибикова. Они попытались привлечь на свою сторону нового командующего армией – Михельсона.
Дружинин пересказал следующую часть полученной им информации – о попытке майора Козлова завербовать генерала Михельсона, об аресте заговорщика и его самоубийстве.
– Крепкие, однако, ребята, эти заговорщики, – заметил Углов. – Броситься на штык не каждый сможет.
– Да, люди не робкие, – кивнул Дружинин. – Но это все исполнители. Думаю, руководители заговора еще круче.
– И кто же эти руководители? – спросил Ваня. – Ты смог об этом что-то узнать?
– Пока у меня имеются только предположения, – ответил Дружинин. – Я весь последний месяц выяснял, кто распространяет по Петербургу слухи о болезни и слабости Екатерины. И вот что получилось. Кажется, имеются два источника слухов. Один – это окружение цесаревича Павла, а другой – круг, к которому принадлежит графиня Брюс.
– Да, верно, верно! – воскликнул Ваня. – Я последние два месяца писал портреты самой графини и ее мужа, графа Брюса, и ясно видел, что это люди насквозь фальшивые, что за показной лестью по отношению к Екатерине скрывается глубокая недоброжелательность, даже злоба.
– Брюс и его жена – руководители заговора? – пожал плечами Углов. – Как-то не верится. Это фигуры не того масштаба. Гораздо вероятнее версия Павла. И выгода тут очевидная – в случае устранения матери цесаревичу открывается прямая дорога к трону. Но ты вроде говорил, что Павел не поддерживает Пугачева?
– Да, говорил, – ответил Дружинин. – Но я мог ошибиться. В конце концов, я нанес всего один визит в Летний дворец. Думаю, надо отправиться туда еще раз. Вообще желательно стать там своим человеком, войти в «ближний круг» цесаревича. И было бы неплохо, если бы меня в этом внедрении сопровождал Ваня. Нужно пустить в ход наш «детектор лжи».
– Что ж, я не против, – кивнул Полушкин. – Портреты Брюсов я закончил, можно сказать, сижу без работы…
– Хорошо, давайте, проводите свое внедрение в круг цесаревича, – согласился Углов. – А я попробую проследить еще один след – польский. Может, инициатором заговора выступает кто-то из польских магнатов, живущих в Петербурге?
– Можно, конечно, проверить и эту версию, – сказал Дружинин, – но лично я в нее не верю. Такие люди, как майор Козлов, не
