К кружку избранных особ приблизился русский посланник граф Ланской в сопровождении трех мужчин.
Он подошел к министру иностранных дел империи барону Валленштайну, отвесил ему церемонный поклон и произнес:
– Вот, барон, хочу воспользоваться случаем, чтобы представить вам моего соотечественника Кирилла Углова. Господин Углов является доверенным лицом государыни императрицы Екатерины Алексеевны и послан ею к вам с одной важной миссией, о которой он позже вам сообщит. Заодно рекомендую обществу еще двух гостей из России: инженера Игоря Дружинина и живописца Ивана Углова.
– А что, разве в Московском царстве водятся инженеры и живописцы? – спросил французский посланник. – Правда, император Петр приучил нас к тому, что в его царстве имеются хорошие полководцы и даже моряки – недаром они смогли одолеть шведский флот. Но об инженерах и тем более мастерах кисти мы до сих пор не слыхали.
– Позвольте вам сказать, герцог, что вы ошибаетесь, – отвечал Кирилл Углов. Он говорил на родном языке герцога Бель-Иль весьма чисто и быстро, правда, с каким-то странным произношением. – Начну с того, что наше государство уже давно не называется Московским царством. Великий император Петр Алексеевич, которого вы только что упомянули, превратил свое царство в империю, столицей он сделал не Москву, а город Санкт-Петербург. А что касается до знатоков инженерных и живописных наук, то их у нас до недавнего времени и правда не было. Но мы изучили все европейские науки и искусства и теперь сами можем показать свои таланты в сих областях. Мои спутники с немалым удовольствием вам это докажут, как только представится случай.
– Да, я вижу, что ваш брат – а этот юноша, я полагаю, приходится вам таковым – полон разнообразных талантов, – сказал граф Сен-Жермен.
Голос у него был звучный, чарующий. Он словно обволакивал собеседника.
– Этот молодой человек, несомненно, создаст со временем полотна, не уступающие работам Каналетто или прославленного Веронезе. – Произнося эту тираду, великий алхимик так пристально смотрел на Ивана, словно хотел проникнуть ему прямо в душу.
– Вы мне сильно льстите, граф, – смело ответил Ваня. – Конечно, моей скромной особе далеко до мастеров, которых вы назвали. Но до сих пор в моем Отечестве вообще не было людей, способных к живописи. Меж тем у нас столько мотивов для изображения! Одна новая столица империи Санкт-Петербург дает их во множестве, не говоря об иных местах. Я уже сделал несколько видов нашей столицы. Если бы мне удалось выставить мои работы и произведения других русских мастеров здесь, в Вене, или в иной европейской столице, полагаю, для ее жителей они представляли бы большой интерес. Может, не столько как произведения искусства, сколько как виды мест, прежде неизвестных.
– Я же со своей стороны могу заверить вас, господа, что русские инженеры уже вполне овладели своим ремеслом, – вступил в разговор Дружинин. – Мы можем не только корабли проектировать, но и каналы строить, водоподъемные машины, другие изделия, вплоть до самых сложных.
– И что же, вы сможете и трубу зрительную изготовить наподобие той, которой пользовался Галилео Галилей? – спросил Сен-Жермен.
– Если вашему сиятельству такая труба надобна и вы дадите мне заказ, то недели за две сделаю, – смело ответил Дружинин.
Говоря это, Иван и его товарищ хотели не только защитить свою репутацию, но и отвлечь от себя внимание персон, присутствующих на бале, вернуть его к прежним, салонным темам беседы. Это им вполне удалось. Разговор перекинулся на зрительные трубы, изготовленные в Голландии, а затем вновь вернулся к работам знаменитых венецианских мастеров живописи.
Между тем на середину зала вышел главный шталмейстер, распорядитель бала, и провозгласил начало танцев. Заиграл оркестр, разговоры прекратились.
Дружинин, не теряя времени, высмотрел одну милую даму, которая находилась в кружке Сен-Жермена, и пригласил ее на гавот. Ваня, который никогда не умел танцевать, отошел к стенке, а Углов куда-то исчез.
Спустя примерно час – на смену гавоту успел прийти менуэт, потом позвучали гросфатер и полонез – Кирилл вдруг возник рядом с Полушкиным. Он выглядел усталым, но довольным, хотя несколько озадаченным. Углов высмотрел в толпе Дружинина и поманил его рукой. Вскоре оперативники собрались вместе.
– Ну что, натанцевался? – спросил Кирилл товарища.
– Ах, как жаль, что в эту эпоху такие консервативные нравы! – со вздохом проговорил Дружинин. – Я познакомился с очаровательной девушкой. Зовут Амалия.
– И что? Она уже занята? У нее жених? – спросил Ваня.
