презрением.
– Ты что же, ваше благородие, испугать нас думаешь? – спросил иеромонах Паисий. – Это напрасно. Мы, ревнители древнего благочестия, ни гонений, ни даже казни огненной не боимся. Уж сколько нас этак вот погибло, но являются все новые подвижники.
«Иван был прав, – подумал Дружинин. – Они ничего не боятся. Если эти люди причастны к смерти Петра, то не побоятся признаться и в этом».
– Я гляжу, в ваши леса многие известия доходят, каких и в Нижнем не слыхали, – сказал он. – Может, вы знаете, что государь наш Петр Алексеевич не своей смертью умер, а был убит злодеями?
Люди, собравшиеся в избе, вновь переглянулись. Теперь на вопрос ответил другой мужик, которого Паисий представил как монаха Феодора.
Твердо глядя на Дружинина, он произнес:
– Да, сия новость нам известна. Ведомо нам, что сей сосуд сатанинский скончался в мучениях от отравы, данной ему убийцами.
– Вот как?! – воскликнул Дружинин. – Так не вы ли ту отраву царю приготовили? Не вы ли злодейку подослали, которая царю отравленные сласти поднесла? Ну, сказывайте! Или побоитесь?
Он опять не угадал реакцию старообрядцев на свои слова. Игорь ожидал смущения или, наоборот, гордости за совершенное убийство. Однако все смотрели на него почему-то с презрением. Казалось, никто из них не хотел ничего говорить.
Наконец майору ответила молодая инокиня Клавдия:
– Как ты можешь подозревать нас в таком злодействе? – сурово спросила она. – Словно ты с татями ночными говоришь! Разве не понимаешь, что ревнители благочестия бегут всякого греха?
Молодую монахиню поддержал Паисий:
– Да, мы осуждаем царя Петра за безбожные деяния, – сказал он. – Жену его, эту ливонку, считаем прислужницей сатаны и служить ей не будем. Но чтобы мы готовили яд и посылали убийцу к царю – такое только твой отравленный ум мог измыслить. Теперь я вижу, зачем ты приехал! Ты вовсе не хочешь улучшать нашу жизнь, облегчать тяготы. У тебя другая цель – обвинить ревнителей истинной веры в воровстве и злодействе, погубить их совсем, под корень извести! Вот чего вы там, в бесовском граде Петербурге, измыслили. Что ж, мы и к такому вашему злодейству готовы! На казнь за чужие грехи пойдем, но от нашей веры не отступим!
– Не отступим! – хором повторили все остальные.
– Да и трудно будет войску Антихриста до нас добраться, – добавил монах Феодор. – Уж на что епископ Питирим хотел наш скит извести, а не дошли до нас солдаты, им посланные. И зимой к нам трудно пробраться, и летом – кругом одни болота. Так что, может, и обойдет нас та гроза стороной.
– Хорошо, но, может, то убийство замыслили не вы, а какие-то люди из другого скита? – спросил Дружинин.
– Можешь весь Керженец проехать, до самого Уральского камня, – отвечал ему Паисий, поднимаясь с места. – Но таких злодеев ты здесь не найдешь!
Глава 26
На этом беседа майора с «представителями общественности» и закончилась. Ни на какие вопросы старообрядцы больше отвечать не желали и удалились. Пришлось и Дружинину идти восвояси.
Василий Резанов увидел, что он уже вернулся, удивился и спросил:
– Что так скоро? Неужели все уже вызнали?
– Да, все, что нужно, – отвечал Дружинин.
Он не хотел говорить, что его беседа со старообрядцами закончилась, по сути, ссорой. Однако скрыть это не удалось. Никто из скита больше к приезжим не подходил, с ними не разговаривал. Здесь им не удалось пополнить запасы хлеба и круп, подошедшие к концу. Дружинин поневоле должен быть открыть своему проводнику причину такого недружелюбия. Остальное Резанов узнал сам.
Когда на следующее утро они снова тронулись в путь вверх по Керженцу, проводник спросил:
