головой, осуждая бессмысленное насилие, ежедневно случавшееся в пределах Балтиморской кольцевой дороги.
По тому, что машина все еще стояла на домкрате, а рядом лежала запаска, было ясно, что две женщины остановились ночью из-за спущенного колеса. Тела нашли в пятидесяти футах от машины. Обе женщины получили по выстрелу в грудь и лежали в высокой траве неподалеку от кольцевой дороги. На этом ее участке этот акт насилия был далеко не единственным. Произошло еще семь убийств – и на ходу из машины с целью ограбления, и просто бессмысленных, как это, которое он только что отметил в блокноте, – очевидно, сделанных наобум, спонтанно.
К полицейскому подошел сержант.
– Мы узнали имя водителя? – спросил он, тоже покачивая головой, когда трупы, наконец, уложили в машину.
– Да, мы нашли в машине ее документы. О младшей пока ничего узнать не удалось. Водитель – Линн Симпсон. У нее есть значок компании.
– Какой компании? – спросил сержант, когда санитарная машина тронулась.
– Потому я и вызвал тебя, сержант. Эта женщина работала в ЦРУ.
– Вот черт!
Найлз Комптон слушал президента, но его слова становились почти неразборчивыми. С лодыжкой в гипсе Найлз был вынужден сидеть и слушать старого друга. Президент после того, как высказался, ждал каких-то слов в ответ. Ждал долго, потому что друг был явно ошеломлен услышанной вестью. Так ошеломлен, что не мог говорить.
– Найлз, будет лучше, если я сам сообщу ему? – спросил президент.
Комптон, наконец, поднял голову и взглянул в глаза своему другу.
– Джек не поверит в эту чушь, которую преподнесла тебе мэрилендская полиция.
Президент покачал головой.
– И я не верю. Я приказал директору ЦРУ Истбруку и ФБР вести это расследование всеми силами. Я хочу знать, что произошло. Я не верю в случайное стечение обстоятельств.
Найлз сидел и слушал, то ли веря старому другу, то ли нет. Он очень быстро становился скептиком в таких вопрорсах, как управление страной.
– Через два дня Пит Голдинг сделает подробный доклад. Думаю, тебе следует быть здесь, послушать его и «Европу», – сказал Найлз.
– Посмотрю, смогу ли…
– Мистер президент, я никогда ни о чем не просил вас, однако вы просите меня обо всем. Я хочу, чтобы вы узнали, с чем, черт побери, мы имеем дело! Потом можете вернуться к своей обычной жизни и ехать домой.
Президент видел, что Найлз Комптон не желает слышать ничего, кроме «да».
– Ладно, Лысый, через два дня я буду здесь. И переправьте полковника Фарбо под охрану ФБР, когда ему можно будет ехать в машине.
Найлз кивнул, в сущности, не ответив, протянул руку и выключил компьютер с изображением президента на экране, нарушив все существующие правила этикета и протокола. Он не хотел обсуждать участь француза и знал, что друг-президент сейчас хотел лишь напомнить ему, что все еще находится у власти. Комптон включил внутренний телефон и позвонил в компьютерный центр.
– Голдинг, – быстро последовал ответ.
– Пит, спроси «Европу», где находится лейтенант Макинтайр.
– Ладно, – сказал он и через несколько секунд ответил:
– Она в девятом номере восьмого яруса.
– В помещении полковника Коллинза?
– Да.
Сара смотрела на Джека, а он смотрел на нее. Она взяла его за руку и улыбнулась.
– Ты не спешил уходить из дома Алисы, – сказала она.
– Ты же меня знаешь, я должен был закончить окраску, иначе Алиса пришла бы в бешенство.
Сара покачала головой. Потом вдруг посерьезнела.
– Джек?
– Да, мелкая?
