имя, – улыбнувшись, примирительным тоном произнес мужчина.
– Остынь, Студень, – тут же велел Крапива, с любопытством поглядывая на новичка в своей кодле. – Ну, ответь ему, Гордей.
– А он уж слышал, как меня зовут, – пожав плечами, произнес Гордей.
– Зря ты так, Ваня, – покачал головой незнакомец, и тут же ударила короткая очередь, взбившая рубаху на груди Гордея.
Хм. Или все же Ивана. Тот как-то сразу сдулся и сложился, словно куча тряпья. Вот мгновение назад стоял сильный и уверенный в себе мужчина, и вдруг его не стало. Зато протарахтевшее оружие, способное выпускать чертову уйму пуль за короткое время, произвело должное впечатление на остальных беглецов.
Студень попытался было дернуться, но один из помощников просто повел стволом и медленно покачал головой. Мол, не дури, оно того не стоит. И впрямь не стоит. Крапива положил руку на плечо своему давнему подельнику, призывая его к благоразумию. Эдак дернешься не к месту, и тебя сразу же от души нашпигуют свинцом.
– Спокойно. Это старые разборки. Он нам малость задолжал. А долги, как известно, нужно возвращать, – ровным голосом пояснил незнакомец.
– Так, может, у тебя еще к кому есть претензии? – сжимая в кармане рукоять револьвера, процедил сквозь зубы Крапива.
– Ну к чему обострять, Крапива? Он же к вам недавно прибился, и чем дышал до этого, вы толком не знаете. А по долгам нужно платить. Лучше сбросьте его в яр да заканчивайте. Ехать надо. Нас уже давно ждут.
Как и предполагалось, никто в бутылку не полез. Тело Ивана сбросили под откос. Наскоро затерли пылью кровавую лужу, и вскоре грузовик вновь загрохотал подвеской по грейдеру.
Вообще-то убивать Ивана никто не приказывал. Сидел он себе в Сибири и сидел. Ни единым словом или намеком не обмолвился о существовании тайного клуба. Вот так отсидел бы оставшиеся пять лет, да и вышел бы с чистой совестью на свободу.
Он сам себе подписал смертный приговор, когда подался в бега вместе со всеми. И опять: побежал бы он сам по себе – его дело. Но он оказался в кодле Крапивы, а того планировали натравить на Пастухова. Словом, там должна быть чисто уголовная публика, а Иван был с душком. И являлся ниточкой, ведущей к клубу. Весьма сомнительной ниточкой, это да, но к чему плодить сущности, если можно обойтись без них.
Грузовик продолжал пылить по дороге на Иркутск. Через каких-то полчаса они уже будут на аэродроме, где их должен ждать под парами нанятый самолет. Один длительный перелет, и они окажутся в Екатеринбурге. При отсутствии лишнего багажа, меньшем количестве пассажиров и дополнительном запасе топлива это вполне возможно.
Дальше, с новыми документами и приведя себя в порядок, – совершенно открыто на поезде до самой столицы. Никто не ожидает от беглецов подобной прыти. Да и не по плечу это им. Если только кто-то извне не озаботится. Пилоты же будут молчать. Вернее, они поведают о том, что их нанимали какие-то странные охотники. Ну да этим никого не удивишь. Каких только любителей острых ощущений не породил мировой прогресс.
Глава 3
Ответный ход
Несмотря на начало сентября, день выдался теплым, но не жарким. Первая половина осени – вообще замечательная пора. Солнце уже не палящее, а ласковое. Земля прогретая, а потому даже если и припекает на солнышке, в тени обязательно найдешь прохладу. Чего практически не бывает в разгар лета. Весной же, стоит укрыться в тени, как сразу тянет стылостью, потому как ни земля, ни дома после зимы еще не прогрелись.
Глафира бодро шла по улице, метя подолом длинного платья дорожную пыль. Колпино хоть и имеет статус города, но с тротуарами тут просто беда. В центре еще есть, но ближе к окраине не сыскать. А ей нужно было именно сюда, в одну неприметную усадьбу. Ждут ее там. И, как она надеялась, с нетерпением.
Вообще-то девушка отвыкла от подобной грязищи. Эдак пройдешься, а потом хоть в баню иди. Ну да ничего. Баня, там, не баня, а самая настоящая ванная во флигельке для прислуги имеется. Причем с душем, из которого льется самая настоящая горячая вода. Сама подбирай температуру, какая тебе нравится, и мойся на здоровье. Хозяева вообще ратуют за чистоту. Да и прислуга не сказать что из поросят, оценила заботу хозяйскую.
Дойдя до середины улицы, Глафира быстро стрельнула взглядом окрест, открыла калитку в глухом заборе и шагнула под сень липы, раскинувшей свою крону над всем просторным двором. Прошла по сколоченной из досок дорожке и поднялась на высокое крыльцо большого дома.
– О. Глашенька пришла. Проходи, как раз самовар поспел, – встретил ее с радостной улыбкой хозяин дома.
Мужчине было лет тридцать. Но, несмотря на свой сравнительно молодой возраст, уже успел овдоветь. Причем схоронил не
