– Разумеется. Но, повторюсь, мы в России. Напомнить вам, сколько перспективных идей так и осталось под сукном? Тот же Транссиб. О нем говорили давно. Одумались же, только когда едва не потеряли весь Дальний Восток. Или взять что-нибудь поскромнее. Александровский первым изобрел вполне работоспособную торпеду, но идею сочли преждевременной и отмахнулись от нее. Зато когда нечто подобное было предложено и применено англичанами, пусть и безуспешно, тут же ухватились за новое оружие. Наши конструкторы летательных аппаратов ни в чем не уступали зарубежным. Если же судить по нашим самолетам, так еще и превосходили их. Но… Казне это оказалось не по силам, а частных инвесторов не заинтересовало. А результат – в войну нам пришлось ой как несладко. Вы слышали о Лебеденко и его «Царь-танке»?
– Это тот, что завяз на полигоне, так и не добравшись до линии фронта?
– Именно. На воплощение этого несусветного чуда указом его императорского величества было выделено двести десять тысяч рублей. На секундочку – это был пятнадцатый год, нас били в хвост и в гриву, нам не хватало обычных пехотных винтовок. На эти деньги можно было вооружить полк. Но покровительство императора и одно только его слово решили дело в пользу господина Лебеденко.
– Все-все, вы меня убедили, – замахал руками Петр. – Согласен. Я так же заинтересован в том, чтобы ценный груз был доставлен неизвестно кому.
– А вот тут вы ошибаетесь. Вы этого человека прекрасно знаете.
– Только не говорите, что это Клюев, – вздернув бровь, произнес Петр.
– На той стороне встречать вас будет именно Клим Сергеевич, – с улыбкой подтвердил капитан. – Он сейчас занимает пост советника при лидере монгольских заговорщиков, Содномыне Дамдинбазаре. Ч-черт, язык сломаешь, пока выговоришь.
– Это точно. Ничего, если я не буду запоминать это имечко?
– Да бог с вами, вам-то оно к чему. К тому же вы только извозчик, если можно так выразиться. За груз будет отвечать другой человек.
– Только не говорите, что вы собираетесь поменять мне напарника.
– Именно это мы и собираемся сделать. Знакомьтесь, – подзывая жестом кряжистого мужика лет сорока, произнес капитан, – штабс-капитан Плужников.
Петр никогда не подумал бы, что этот мужик, отирающий руки чистой тряпицей, является офицером. Впрочем, очень может быть, что он из простых рабочих. Минувшая война способствовала выдвижению многих из тех, кто не имел бы шансов в мирное время.
– Иннокентий Андреевич, – протягивая руку, прогудел офицер густым басом.
Отчего-то подумалось, что таким бы в церковном хоре петь. Или на сцене театра. Но жизнь распорядилась иначе. Взгляд спокойный, движения ровные, даже плавные, рукопожатие крепкое. И вообще, от него веет уверенностью и непоколебимостью. Рядом с таким чувствуешь себя как за каменной стеной. Интересный кадр.
– Петр Викторович. Но лучше просто Петр, – представился Пастухов.
– Тогда и со мной без церемоний. Зови Кешей.
– Кеша?
Н-да. Ну не вязалось это уменьшительно-ласкательное с таким крепышом. Иннокентий в крайнем случае. Но… Петру, например, не нравится, когда к нему обращаются по имени-отчеству. Когда люди малознакомые – это одно. С Плужниковым же им предстояло провести вместе достаточно долгий срок. Одной Монголией никак не обойтись.
– Нормально, – отмахнулся офицер, поняв затруднения Пастухова. – Зато в качестве маскировки лучше не придумаешь. – И тут же перевел разговор в другое русло: – Как у тебя с оружием, Петр?
– Не думаю, что ты не проинформирован относительно моей личности, – пожав плечами, ответил Пастухов.
– Читал. Но одно дело – написанное кем-то, другое – реальность.
– Под огнем не испугаюсь. Стреляю хорошо. Не снайпер, но и не косорукий. Из оружия с собой беру винчестер, «томпсон», пистолеты маузер и браунинг, дымовые и светошумовые гранаты. Слышал о таких?
– Слышал. Наше начальство даже озаботилось подробным изучением данного вопроса. А отчего вооружение-то все больше американское? Имеешь склонность?
– Да нет. Само как-то вышло.
– Ясно. Тогда слушай мое предложение. «Томпсона» и пистолеты оставляй. Хороший выбор для боя накоротке. А вот винчестер с собой тащить незачем. Дальше сотни сажен от него толку уже – как с козла молока. А местность там все больше открытая. Простор и обширные расстояния. Вместо него снарядим тебе автомат Федорова. Управишься?
