Прежде чем ответить, он плотно сжал губы.
– Я мог бы заметить, что ваше появление здесь в сопровождении вооруженной охраны делает заявление о страхе насилия абсурдным. И что, пожалуй, вам стоило задуматься о такой опасности, когда вы прибыли сюда на военном корабле, полном солдат, и начали выдворять нас силой.
– Эти решения принимала не я. А сейчас я опасаюсь, что события вышли из-под чьего бы то ни было контроля. Погибли два шолена и два человека. Я сожалею о них и хочу предотвратить дальнейшие смерти. Я надеюсь, что ты желаешь того же.
– Нет, – ответил Викрам Сен. – Я не буду вам помогать. Вы явились сюда, готовые прибегнуть к насилию ради достижения ваших целей, а теперь огорчаетесь неудаче, которую сами спровоцировали. Я не собираюсь отпускать вам грехи!
Тижос ушла, ничего не сказав. Еще никогда она не чувствовала себя так плохо. Ей хотелось присоединиться к Согласию Ироны, оставить все сомнения и насладиться чувством единения с группой. Но сделать это она не могла: слишком много фактов противоречило Согласию. Остальные могли закрыть на них глаза, но, когда дело доходило до реальности, в Тижос просыпалось упрямство. Она и в науку пошла потому, что та занимается фактами, и Согласие между учеными не может не учитывать объективной картины мира.
Поскольку ничего лучшего не оставалось, она пригласила Стража в свою комнату и занялась с ним сексом.
Ильматарианин нашел Роба и Алисию рядом с «ракушкой». У него была сбивающая с толку привычка возобновлять разговор несколько часов или дней спустя так, будто беседа не прерывалась.
«Речь [содержать?] не [человек] шесть ног», – заявил он.
– Он хочет поговорить о шоленах, – догадалась Алисия.
– А у тебя хорошо получается, – похвалил ее Роб. – Прямо Джейн Гудоллы![2]
– У нас остались записи доктора Грейвза. Он был действительно выдающимся лингвистом.
Роб не стал спорить.
– Спроси, что он хочет узнать.
Алисия сделала все, что смогла, и их приятель ответил:
«[Ильматарианин] трогать щупальце не [человек] шесть ног».
– О! Он хочет посмотреть на шоленов, – сообразила Алисия. – Точнее, потрогать их. Или понюхать.
– Об этом и речи быть не может, – отрезал Роб.
– Я бы… так не сказала, – возразила Алисия.
– У них есть ружья, забыла? Они убили Дики!
– Но он ильматарианин, а не человек. Шолены не обратят на него внимания.
– Уверена? – спросил он.
Какое-то время Алисия молчала, потом ильматарианин простучал новое сообщение: «[Ильматарианин] голова хватать шесть ног не [человек]».
– Что-то я не понял.
Алисия просмотрела заметки Грейвза.
– Ага! «Хватать головой» – это метафора. Мы говорим «изучить, узнать». Он хочет больше узнать о шоленах. Мы должны помочь ему, Роберт. Это будет честно, после того как он столькому научил нас.
– Правила о контакте окончательно идут лесом? Я тут вижу небольшую проблему: как ты добудешь ему шолена, чтобы пощупать? Мы не можем взять и пригласить одного из них в гости.
– Он может посетить «Хитоде».
– Как? В смысле я верю, что он способен туда доплыть, но, как ты объяснишь ему, где это? Они не знакомы с масштабной сеткой. Мы вообще не знаем, как они указывают направление.
– Мы можем сами отвести его туда. Будет держаться за крепления для оборудования на субмарине. Приблизимся, насколько возможно, чтобы не попасть под гидрофоны, а дальше он сам. Если подумать… – Тут ее тон изменился: – Он мог бы добыть для нас немало полезной информации. Шолены ничего не заподозрят.
В конце концов Роб был вынужден согласиться. Он сумел бы переспорить одну Алисию, но не в паре с ее широкохвостым приятелем. Они решили, что Алисия и Осип отправятся с ильматарианином, а Фриман присмотрит за «ракушкой».
– И смотри у меня, он умеет забалтывать головы, – пригрозил Роб Алисии, когда она открывала люк в субмарину. – Если сбежишь с ильматарским ухажером, я тебя обратно не приму!
– Он ученый и джентльмен, – возразила Алисия. – В отличие от некоторых моих знакомых. До свидания, Роберт.
