Вандель едва справлялся с искушением: убей он Иллидана, и братья-демоны приняли бы его с распростертыми объятиями. Тогда он забудет о смерти, о муках совести и страхе. Забудет навсегда о погибшей семье и горе, о сожалении, обо всем, что когда-то связывало его с этими слабыми, хрупкими созданиями из плоти и крови.
Он мог бы превзойти себя, примкнуть к Пылающему Легиону и жить вечно как завоеватель, очищая Вселенную от заразы жизни. Он мог бы предварить конец мироздания и создать новую Вселенную – по образу, который задумает сам.
Какое-то время Вандель еще колебался, прислушиваясь к голосу демона – а точнее, к собственному. Он осквернил свою душу, сожрав плоть гончей. Суть монстра въелась в дух и извратила его. Иного демона в душе Ванделя никогда и не было.
Поддаться увещеваниям значило бы предать клятву отомстить, разорвать узы с женой и сыном.
Вандель не желал убивать Иллидана. Он хотел убивать сделавших Иллидана тем, кто он есть. Увидев, чему противостоит Предатель, охотник понял, за что тот сражается. Пусть Иллидан и совершал непростительные ошибки, он единственный понял, с чем все борются, и был готов на все, лишь бы остановить угрозу. Может, он и безумец, может, его планы и обречены на провал, но иного выбора, чем следовать за ним, Вандель для себя не видел.
Демоны Легиона приближались к гребню. Вот и пришла пора сразиться с подлинным врагом.
Армия натрезимов начала подъем, который вымотал бы смертных, но демоны усталости не знали. Впереди неслись гончие Скверны, следом брели инферналы; десятки крылатых повелителей ужаса выкрикивали приказы.
«Пора!» – прогремел в голове голос Иллидана. Охотники на демонов единым строем покинули укрытие и устремились вниз, к добыче.
Армия Легиона на мгновение замерла – видно, не в силах поверить, что им противостоит армия столь малых существ, которая к тому же уступает им числом. Снова раздался хохот повелителей ужаса.
Две армии сошлись с грохотом, с каким волна ударяет в скалы. Демоны стремились добраться до портала и закрыть его. Охотники хотели одного: убивать, убивать, убивать.
На Ванделя прыгнула гончая. Сверкнули острые треугольные зубы. Охотник выстрелил ей прямо в пасть сгустком зеленовато- желтой энергии. Голова демона лопнула; на землю посыпались обугленные шматы плоти. Устояв перед искушением полакомиться ими, Вандель бросился вперед и обнажил клинки. Нырнул и прокатился между двух мо’аргов, подрезав им сухожилья на ногах, пока демоны не успели пустить в ход оружие. В прыжке поднялся и вонзил ножи в глаза – сперва одному, потом второму.
Тут перед ним вырос повелитель ужаса: вдвое выше Ванделя, шире огра и намного его сильнее. Эльф ушел от удара булавой, оголовок которой расколол камень. В воздух поднялось облако зеленой мерцающей пыли.
Вандель встал на ноги, но демон сбил его ударом крыла. В ушах зазвенело. Вандель, крутясь, отлетел на валун. Впрочем, он успел сгруппироваться и оттолкнулся ногами. Ушел от другого удара, перекатился и встал.
Повелитель ужаса развернулся с невероятной для создания таких пропорций быстротой и побрел на Ванделя. Тогда он выстрелил в натрезима сгустком энергии. Демон прикрылся крылом – прожженное стрелой Скверны, оно повисло разорванной накидкой. Повелитель ужаса этого как будто и не заметил.
Краем глаза Вандель увидел, как Циана расправилась с мо’аргом, перемахнула через труп и напала на стража Скверны. Справа полыхнула вспышка, и Вандель инстинктивно подскочил в воздух – внизу под ним пролетела огненная стрела Скверны, пущенная бесом. Падая, Вандель извернулся, так чтобы не угодить в зеленое пламя, и оказался прямо перед массивным блестящим копытом раненого повелителя ужаса. Демон хотел раздавить его, но промахнулся. Вандель зашел ему за спину и ударил кинжалом под колено. Существо фыркнуло – не то от боли, не то презрительно – и обрушило булаву охотнику прямо на плечо.
Будь эльф смертным, он пал бы – сломанные ребра пронзили бы сердце и легкое. Но Вандель только использовал силу удара и, отлетев, перекатился. По ходу он успел отомстить бесу, который пытался поджарить его: выстрелил в хихикающего демона стрелой Скверны, оставив от того лужицу кипящей слизи.
Подскочив, Вандель вонзил один кинжал в нагрудник демона, подтянулся и воткнул второй ему в глаз. Демон хватил ладонью по лицу, надеясь прихлопнуть эльфа, но тот уже выдернул клинок и пронзил врагу второй глаз. Затем спрыгнул на землю и обрушил на ослепленного противника град стрел Скверны.
Без сомнения, будь у повелителя ужаса время, и он учуял бы Ванделя, как Вандель чуял его самого, но времени охотник демону давать не собирался. Он снова принялся колоть ослепшего натрезима. Заговоренные клинки пронзали плоть, оставляя гниющие незаживающие раны. Сталь чиркала о кость, рассекала сухожилья и мускулы: стояли хруст и чавканье, как на скотобойне.
Демон бросил попытки достать Ванделя и отшатнулся, хлопая крыльями. Взлететь он уже не мог, и Вандель продолжил кромсать его. Бил он жестоко, испытывая болезненное наслаждение. Он знал: тварь внутри него тоже подпитывается агонией
