Полдень уже наступает, Небесный огонь неистов, Паром река курится, Вода, оскорблённая зноем, Незримо стремится к небу, Чтоб там, собравшись всей мощью, Обрушиться вновь на землю И отомстить за обиду… Всё живое затихло В ужасе перед ливнем… Отчаянный взгляд.
– Антоша… Давай сейчас рванём в тинно? Вот прямо сейчас. Не теряя ни минуты. А?
– А как же приказ твоего шефа? Сейчас на кладбище довольно много посторонних глаз.
Из неё словно выпустили воздух.
– Ты прав. Ладно… Давай будем завтракать.
* * * – Разрешите, товарищ полковник?
– Входи, Сагдеев, входи, – хозяин кабинета снял очки, зажмурив глаза, потёр переносицу. – Совсем глаза никуда стали, надо бифокальные очки заводить… Докладывай, Талгат, чего накопал.
– Кое-что накопал, товарищ полковник, – чернявый коренастый крепыш в штатском костюме с резкими монгольскими чертами лица извлёк из папки несколько листков. – Не зря все выходные за бумагами просидел. Интересные факты вырисовываются.
– Ну-ка, ну-ка… – гэбист придвинул к себе листки, вновь надев очки, принялся всматриваться в текст. – Хм… Не вижу связи. Инсульт – вещь такая, кого угодно и где угодно прихлопнуть может… при нашей работе особенно, тут мозги всё время гудят от перегрузки…
– Вполне допускаю, товарищ полковник, инсульт действительно случаен. Даже скорее всего так. Ну а если нет? Паранормальные способности – это же штука тёмная. Смотрите, какая картинка: банда уличной шпаны нарвалась – с копыт долой и не помнят ничего. Память всем разом отшибло – это как? Потом эта девчонка, комсомолка-активистка, в психбольницу загремела. Дорогу попыталась перейти гражданке Рязанцевой и враз ума лишилась – тоже случайность? Очень уж своевременная случайность получается, товарищ полковник.
– Хм… Очень зыбкие построения, Сагдеев. Если уж она такая супер-пупер колдунья, так проще было вовсе со свету соперницу сжить. Покойники – народ совершенно безопасный и тайны хранят превосходно. А тут эта деваха наплела… ты полюбуйся, какой цветистый бред – инопланетный агент у нас гражданка Рязанцева Марина Денисовна, она же суккуб…
– Так оно, товарищ полковник. Однако письмо к нам в Комитет всё равно дошло бы. И поскольку покойницу уже не спросишь, вопросы возникли бы уже к самой Рязанцевой. А тут бред полоумной, кто её станет слушать? Удивляюсь я ещё, как товарищ Граев, мир праху его, сумел свести эти два факта, контуженную шпану в подворотне и полоумную комсомолку. И вот теперь сам… опять случайность? Случайность, да случайность, да ещё раз случайность – многовато будет, товарищ полковник.
– Хм… Да, искренне жаль Граева, умный был мужик, работать умел… Талгат, меня бесит твоя манера вот так вот папку мять. Сколько можно говорить, к начальству надо заходить не с шестёрок, а с главного козыря. Доставай уже своего джокера.
– Слушаюсь, товарищ полковник, – на скуластом монгольском лице не дрогнул ни один мускул. – Бумаги покойного я разгребал в выходные, а сегодня весь день ушёл на наведение справок насчёт этой парочки. Парень в порядке вплоть до прадедушек, а вот с этой Мариной не всё так просто.
На стол лёг лист бумаги с прикреплённой скрепочкой фотографией.
– Вот так выглядела Рязанцева Марина Денисовна. Ныне покойная.
– Оп-па! – полковник блеснул очками. – Чего ж Граев-то?..
