— Нет, вы послушайте,- возмущенно начала Долли.- Хорошенькое дело, нечего сказать. Болтаемся на высоте пятьсот футов и теряем драгоценное время. А я, между прочим, должна сегодня выступать в цирке в дневном спектакле. Да, не завидую я компании, если они не потрудятся спустить меня вовремя! Во всех афишах объявлено, что я буду петь новую песню.
— Новую песню? О чем же, Долли?
— Ну, скажу вам, это что-то сногсшибательное. Она называется «По дороге на Аскот». Я буду исполнять ее в шляпе диаметром четыре фута.
— Послушай, Долли, пока мы здесь ждем, устроим репетицию.
— Ах, нет, юная леди нас не поймет.
— Я буду очень рада послушать, — воскликнула Мэри Мак-Лин. — Пожалуйста, спойте!
— Но слова написаны на шляпе. Я не могу петь без шляпы! Но там замечательный припев:
«Если нужен амулет вам
По дороге на Аскот,
Попроси у дамы в шляпке.
Что размером с колесо».
У нее был приятный мелодичный голос и несомненное чувство ритма. Все стали дружно покачиваться в такт.
— А теперь все вместе! — крикнула она, и маленькая странная компания, которую свел вместе случай, изо всей мочи грянула припев.
Это было поистине великолепно, однако никакого ответа снизу не последовало. Всем стало ясно, что внизу либо ни о чем не догадываются, либо бессильны что-то предпринять. С земли не доносилось ни звука.
Пассажиры не на шутку встревожились. У коммивояжера даже спал румянец со щек. Билли еще пытался острить, но без успеха. Теперь главным среди них стал офицер в синем мундире. Все смотрели на него, наперебой задавая вопросы.
— Что вы посоветуете, сэр? Не думаете, что эта штука может упасть?
— Нет, никакой опасности нет… Но, тем не менее, глупо болтаться здесь. Пожалуй, я попытаюсь прыгнуть на эту перекладину. Может, увижу, что там стряслось.
— Ах, нет, Том, ради Бога, не оставляй, нас!
— Да, у некоторых прямо стальные нервы, — заметил Билли. — Легко сказать- прыгнуть через дырку глубиной пятьсот футов.
— Смею утверждать, наверняка этот джентльмен делал в войну вещи потруднее.
— Ну, я бы на такое не пошел, даже если бы про меня написали во всех афишах и газетах. Пусть этим занимается старый Исайя. Это его работа, вот пусть он и делает, нечего мне ему помогать.
Три стороны подъемника были сбиты из досок, в которых прорубили окошки для наблюдения. Четвертая, выходящая на море, была открытой. Стэгнейт, насколько мог, высунулся наружу и посмотрел вверх. В это время над ним раздался резкий металлический звук, как будто лопнула натянутая струна. Наверху, футах в ста от него, показалась рука, которая что-то быстро делала среди проволочных конструкций. Больше ему ничего не удалось рассмотреть, но его успокоил вид этой крепкой мускулистой руки, которая что-то дергала, тянула, сгибала и скрепляла.
— Все в порядке! — сказал он, и при этих словах его товарищи по несчастью вздохнули с облегчением. — Там наверху кто-то чинит подъемник.
— Это, наверное, старый Исайя,- догадался Билли. Он вытянул шею, стараясь заглянуть за угол.- Правда, я его не вижу, но, держу пари, это его рука. Постойте-ка, а что это он держит? Похоже на отвертку или что-то в этом роде. Нет, клянусь Богом, это не отвертка, это напильник.
Пока он говорил, наверху вновь раздался резкий звук. Офицер тревожно нахмурился.
— Черт подери, именно такой звук издавал наш стальной трос, когда лопался, стренга за стренгой. Какого черта этот малый там возится? Эй, наверху! Что вы там делаете?
Человек прервал свою работу и теперь медленно скользил вниз на металлическую перекладину.
— Все в порядке, он спускается сюда,- успокоил Стэгнейт испуганных товарищей. — Все хорошо, Мэри. Не бойтесь. Нелепо думать, что он и вправду хочет оборвать трос, который нас всех держит.
Сверху свесились ноги в ботинках, потом появились кожаные штаны, пояс с висящими на нем инструментами, затем возникла
