путешествиям, когда начитает свой максимум, и волшебство книг дает ему возможность путешествовать в книги.
— А обратно?
— Не получится, — вздохнул Власов. — Сделанного или прочитанного не вернуть. И, каждый раз открывая книгу, человек, сам не зная того, приближает день, когда превратится в путешественника.
— Но почему тогда нас так мало?
— Потому что человечество мало читает. Раньше, я думаю, нас было больше. Да и людей, по-настоящему любящих чтение, намного меньше, чем тех, что вообще открывают книги.
— А откуда ты знаешь количество путешественников в центральной части России?
— Мы с партнерами их ищем.
— Зачем? Как?
— Те из них, кто заинтересуется, получают работу, да и защищаться вместе легче. А найти путешественника просто: от него пахнет книгами, и запах соответствует произведению, которое он прочел последним. Старые и новые романы пахнут по-разному.
Я вспомнила, что действительно чувствовала от Ярослава запах свеженапечатанной книги и пергамента…
— А у людей, что путешествуют в электронные книги, в глазах мелькают буквы.
— Обалдеть, — пробормотала я и спросила о том, что в его рассказе меня зацепило: — От кого вы… мы защищаемся?
Ярослав отошел от кухонного шкафчика, на который до этого опирался, и присел напротив меня.
— От ловцов.
— Кто это?
— Мы не знаем, откуда они появились. Может, рождаются так же, как и обычные люди… Николай считает, что если мы превращаемся в путешественников от широты нашего мира, наполненного благодаря книгам впечатлениями и эмоциями, то они превращаются в ловцов из-за собственной убогости. Пойми, не каждому дано расширять свой мир и развиваться.
— И?
— И ловцы — это те люди, которые питаются нами, выпивая душу. Для обычных людей они не опасны, а у нас эти твари высасывают все волшебство — и мы сходим с ума. Становимся вроде и не мертвыми, но уже и не живыми.
— А если им не удается поесть?
— Они умирают. И поэтому пойдут на все, лишь бы забрать у тебя душу.
— Но как они нас ищут? Тоже по запаху?
— Нет, по запаху тебя может учуять только путешественник. Ловцы невидимы для обычных людей, и если человек их видит — то они понимают, что он путешественник, — и нападают. У них тоже есть те, кто сильнее и слабее. Сильные могут перемещаться в пространстве, слабые не отличаются от обычного человека, кроме своей страшной сути. Они всегда ищут нас и, если находят раньше, чем нам подобные, часто убивают.
Я вспомнила тех странных людей в парке и рассказала о них Ярославу. По тому, как он побледнел, я поняла, что не ошиблась в своем предположении.
— Ты должна быть очень осторожна. Я и предположить не мог, что они вычислят тебя так быстро.
— Но как они узнали?
— Ты еда для них. Есть еще вопросы? Если бы ты совершила первое путешествие, они бы точно поняли, а так ты спаслась. Софья, я прошу тебя, не выходи никуда без меня. Я очень за тебя боюсь.
— И я за себя боюсь. Как же ты справляешься с ними?
— Мне повезло: меня они нашли не сразу, я уже много узнал про ловцов к тому времени. Причем слишком силен для большинства из них. А вот Дмитрия еле успел отбить. Сейчас у нас с партнерами свой бизнес, многие путешественники, которых мы нашли, примкнули к нам. Многие остались жить одни, и некоторые из них погибли. Мы периодически общаемся с подобными организациями по всему миру. Как и в древние времена, стаями выживать проще.
— Сколько же тебе лет? И когда ты начал прыгать?
— Я старый, — грустно улыбнулся Ярослав. — Мне тридцать пять, первый раз совершил путешествие в семнадцать.
— Ух ты!
— Для каждого человека это свое время: у кого-то пятнадцать, у кого-то семьдесят.
— Что же мне теперь делать?
— Теперь мы будем учиться. Я попрошу Дмитрия…
— Только не он!
