там притаился один из арбалетчиков. Как влупит болтом с пяти метров – никакая кольчуга не спасет. Лучше отойти ближе к дереву – по крайней мере, прикрою спину.
А ведь счастье было так близко. Переночевал бы, собрался с силами. И дотопал бы завтра до «лесных». И нога, что интересно, болела все меньше. Нежели мазь так помогает?
– Хомо, брошай оружые. Шопротивление бешполежно.
Командир септа вытянул перед собой «бастард», намекая на то, что готов пустить оружие в ход. Остальные мутанты продолжали топтаться на месте, словно уродливые и неповоротливые куклы. Неужели и в самом деле надеются, что он поднимет лапки кверху?
– Нашли идиота, – сказал Тимур. – Может, мне вам еще и сапоги почистить?
– Жря шмеешша, хомо. Ждайша и шохраниш жыжнь. Ты нам нужен жывым.
– Зачем?
– Нам нужны воины. Ждавайша – потом поговорим.
Тимур размышлял не более пары секунд. После чего сказал, отбрасывая в сторону костыль:
– Сейчас сдамся. Как только, так сразу. А кровью умыться не хотите, гниды?
Он вытащил правой рукой меч. Затем левой достал из ножен дагу. И отступил на пару шагов к ближнему дереву.
«Я уже умер, – сказал он себе. – Значит, мне нечего бояться».
Теперь он был готов к бою. К последнему или нет – не его забота.
Для настоящего воина каждый его бой – последний. Мысли о будущем, вот что делает нас малодушными, внушая страх, – учил отец. Нет будущего – нет надежды. Нет надежды – нет страха. Убьешь страх – обретешь мужество. Таков путь воина.
Когда тебе нечего терять, тебе нечего бояться. И тогда остается лишь одно – драться до конца. Невозможно победить воина, не признающего поражения.
– Эй, ушлепки! – звонко, во все горло, выкрикнул Тимур. – Кто тут хотел со мной поговорить?
И в этот момент на него упала сеть. Точнее, не сама упала, а ее набросил сверху арбалетчик, сидевший на дереве. Тимур еще не понял толком, что случилось, а к нему уже со всех ног бросились остальные дампы. Все, что успел Тимур, это разрезать несколько ячеек сети дагой. А затем подбежавший мутант оглушил его ударом шестопера.
Глава пятаяХомо дампус
Когда Он пришел в себя, то ничего не помнил. Абсолютно ничего. Потому что в голове царила черная пустота.
Он лежал у стены в каком?то большом, но темном помещении. Похоже, что в нем вообще отсутствовали окна, а тусклый свет исходил лишь от редких светильников. Один из них висел на бетонной опоре, которую Он видел в искаженной проекции – из?за того что находился на боку, а изображение в глазах двоилось и расплывалось. Он попытался приподнять голову, но, вскрикнув от резкой боли, потерял сознание…
Когда Он снова очнулся, то услышал шепелявую речь:
– …он шовшэм дохлый. Жашэм ты меня пожвал, Шуб?
Говоривший, судя по интонации, был сильно чем?то недоволен.
– Бужыг, я тошно шлышал, как он штонал, – заискивающе произнес второй голос. Видимо, принадлежавший Шубу.
– Што ты мог шлышать, придурок? – почти выкрикнул «недовольный» голос. – Он не шэвелитша – шдох, наверное. И вшо иж?жа тебя. Жашэм было так шыльно его бить?
– Я не хотел его убивать, Бужыг. Это шлушайно.
– Шлушайно только вормы родятша, Шуб. Ну што ты жа придурок?
Он с трудом приоткрыл глаза. И обнаружил около себя несколько громоздких существ, замотанных в разноцветные тряпки.
– Я не шобигалша. Я не думал…
– Думать, не твое дело, Шуб, – сердито вмешалось в диалог одно из существ. И тут же, сменив интонацию, затараторило: – Бужыр, я вшэх предупреждал, што хомо нужен жывым. Но Шуб такой балбеш. Хорошо, што у хомо прошные шлемы. А так бы…
Взгляд сфокусировался, и Он окончательно понял, что существ трое.
– Ты шам балбеш, Убош, – резко произнесло существо, стоявшее в центре.
Если судить по злой, командной интонации, его и звали Бужыром. Или Бужыгом? Кто он у них?
