идут хорошо и нам можно доверять.
– А чем занимается компания?
Боже, даже это нужно рассказать всему району?
– Мы оцениваем перезакладываемые активы для нескольких больших банков.
– О-о, – протянула она вроде бы с уважением, но тут же добавила: – Но банки – это сущие грабители.
– Не могу не согласиться. Но работа мне все же нужна.
И после этих слов я снова улыбнулся и уволок свой чемодан наверх, где быстро переоделся, спустился к машине и поехал за Раулем, который должен был ждать меня неподалеку от стоянки проката.
Солнце сегодня словно совсем взбесилось: у всех автомобилей были опущены оба передних стекла и приподняты лобовые, чтобы салон хоть как-то продувало. Асфальт буквально плавился, зато у фургона с мороженым, вставшего у тротуара, собралась целая толпа не только детей, но и взрослых. Я даже подумал притормозить и купить рожок лимонного шербета, но сразу отказался от этой мысли, потому что он или растает в машине, или обляпаюсь.
Рауль прятался от солнца под навесом магазинной витрины, а когда сел в машину, то первым делом сказал:
– Летом сюда никогда приезжать не буду, черт бы его побрал. Только осенью и зимой. Как в печи, чувствую себя багетом.
– Да, жарит здесь всерьез, – согласился я. – Может быть, потом и сам начну ездить куда-нибудь в Альпы, к озерам.
– В Альпы надо зимой, кататься на лыжах.
– А летом можно и без лыж, зиму я здесь люблю проводить. Яхту нужно иметь в Александрии.
– Побольше, – кивнул Рауль, – чтобы вечеринки с девочками устраивать.
В отличие от меня Рауль бабник. Пусть не одержимый, в рамках приличий, но этого качества у него все равно не отнять. Я даже особо его предупредил, чтобы не вздумал заводить новых подружек до дела, а то мало ли что. Они у него обычно подолгу не задерживаются. Пусть потом развлекается, когда все закончится.
– Поливать их шампанским?
– А почему бы и нет? Они после этого вкусней. Икра, шампанское, девочки, фокстрот и свинг. Ты бы в Марсель приехал, я бы устроил тебе веселый отпуск.
– Я же приезжал, раз пять.
– А ты еще приезжай, ничего с тобой не случится. Познакомлю тебя с двумя близняшками: они так вдвоем и предпочитают… втроем то есть.
– Не путаешь их?
– У одной родинка на заднице, а у второй на спине.
– Удобно, – согласился я.
– Они раньше танцевали в кабаре, как раз парой.
– А теперь?
– А теперь они узнали, что танцевать необязательно. Правда, толстеть начали.
– То есть ты меня с толстыми хочешь знакомить?
– Им до толстых еще далеко. К тому времени надоесть успеют.
– Ну, других близняшек ты же не найдешь, верно? – обрисовал я ему мрачную перспективу.
– Нет, наверное. Но я все равно не знаю, как их заставить похудеть. Надо как-то уговорить пойти обратно в кабаре. Но тогда сложней встречаться.
– Жизнь вообще сложная штука.
– И не говори. Кстати, хоть мы и сидим по норам, но может, хотя бы в бар выберемся вечером? В какое-нибудь место с музыкой и девочками?
– Почему бы и нет? – не стал я возражать. – Иногда даже полезно, а то сплошная нервотрепка.
– Вот-вот, именно об этом я и говорю. Давай прямо сегодня.
Действительно не повредит. Вечеринок благодаря Марго Бриггс в последнее время у меня было много, но своим я там себя не чувствовал. Компания друга – это уже немножко другое. Или не немножко.
– Давай в «Коттон», – предложил он.
На Бродвее в американском секторе открылся близнец знаменитого клуба из Гарлема, который пользовался успехом, каждый вечер в нем битком.
