Километр за километром оставался за спиной. Лес то наползал на берега, то отступал от них дальше, иногда берега поднимались обрывами, река понемногу становилась извилистей, появились галечные террасы, собравшие на себя немало топляка. Смирнов передвинулся на самый нос джонки, смотрел вперед, стараясь подобный топляк заметить в воде заранее. Несколько раз замечал, так что успевали объехать.
Потом пейзаж по правому берегу понемногу начал меняться. Если слева обычный лес, то справа прибавилось северной синевы. Местами деревья лианой затягивал ежовник, иногда вообще нечто совсем северное замечали. Река тут явно границей проходит, получается, не дает Северу распространяться дальше. Так что мысль о том, что стоянки надо устраивать исключительно на левом берегу, пришла в голову легко и естественно.
Еще на реке было свежо. Вроде солнце и греет всерьез, насколько оно тут вообще умеет это делать, а на воде прохладно. И ветерок как раз все время с северного берега, я уже специально проверять начал.
Фон замеряли постоянно, Саня на второй лодке занимался, но колебания пока шли небольшие, естественные, в рамках статистической погрешности, так сказать. По отметкам Смирнова, пусть и теоретическим, до нужного места было еще далеко.
В какой-то момент поймал себя на том, что заболело плечо, сидеть вот так, с рукой на румпеле, оказалось непривычно. Поэтому предложение остановиться на обед воспринял с радостью, а то уже хотел Смирнова вместо себя посадить. Место для стоянки нашли быстро — довольно широкую галечную террасу по левому, «не северному», берегу. Я сбросил скорость до минимальной, и к берегу нас почти что течением подтащило. Галька захрустела под днищем, Смирнов неожиданно ловко для его возраста выскочил из лодки, вбил в гальку кол и намотал на него швартов. Я с облегчением выдохнул, встал, помассировал сперва плечо, а затем и задницу, потому что металлическая банка, хоть я и положил на нее сложенный коврик-пенку, особого комфорта не предполагала. Мила, как я увидел, занималась тем же самым, поэтому я подошел сзади и предложил помощь массажем. Почему-то отказалась.
— А хорошо тут, — заключил Платон, оглядываясь. — Вода прозрачная какая, гля…
Вода и вправду была как стекло, каждый камешек виден. А над камешками мальки крутятся. Снял с себя «оникс», закинув в лодку, повесил на плечо карабин.
— За дровами сходим. Мила?
— Пошли.
Поодиночке даже до ветру не ходим, такой план. Один дела свои делает, второй охраняет. Может быть, и перебор, но и мир тут с перебором явно, нормальным его не назовешь. Ну а Мила у меня в напарниках, мне так спокойней. Случись что, я ее и прикрою, а если что-то пойдет не так и мы от остальных отстанем, то тоже вдвоем.
Далеко идти не пришлось. Поднялись на не слишком высокий берег, а там и лес. И сухостоя в нем хватает, далеко ходить не надо. Сразу выбрал усохшее дерево, примерился повыше, куда влага от земли не дошла, подрубил лесину сбоку уголком, оттуда, куда ей падать по плану, потом с другой стороны наискосок чуть сверху. Затрещало, дерево рухнуло. Мила между тем сухих еловых веточек насобирала на растопку. Бревно скинул вниз, на гальку, там его и распилили. Уложил два полена с затесанными боками, закрепил колышками, между ними щепы, веток да и поджег. А как разгорелось, а разгорелось быстро, еще два полена поперек, колодцем, на них другие два, а на них котел.
— Что едим? — спросил Саня.
— Супца сварганим, — ответил Смирнов, присев рядом с котлом. — И чайку попьем.
Над рекой потянуло дымом, тихо поплескивала в берег вода, в лесу какие-то птахи верещали. Прямо тишь и благодать. Комаров, кстати, особо не было — то ли место такое, то ли ветерок их отсюда сдувает. Нет, летают, амулеты их отпугивают, но ожидал худшего. Да, и плечо размялось вроде бы.
Суп сделали сытным, со всем сразу, чтобы и первое, и второе заодно. Забавно, но в городе я такого есть не стану, даже приготовить не догадаюсь, а вот на природе подобное блюдо уплетаешь так, что за ушами трещит. И Мила рядом в котелке ложкой орудует без остановки, хоть порцию женской не назовешь.
— Рыбки бы половить, — сказал Платон, задумчиво глядя на реку.
— Половим, удочки и спиннинг взял, — сказал Смирнов. — И морда для живца есть. Если я все правильно прикидываю, тут рыба хорошая быть должна.
— В городе в продаже обычная.
— Это из Ключей и из Собольего. В Ключах все больше форель разводят теперь, а то, что я думаю, по течению ниже должно быть. Староверы возят, кстати, но не свежую, а копченую чаще. И немного. Кстати, я еще и по рыбе прикинул, куда нам ехать
