Сбоку пристроился худощавый мужичок с полным металлических зубов ртом; наброшенная на голое тело безрукавка оставляла открытыми синие из-за татуировок предплечья. Слишком открыто, слишком напоказ для карманника.
Непонятный тип перехватил мой взгляд, кивком указал куда-то перед собой и зашагал к соседней пятиэтажке. Я немного помедлил и двинулся следом. Ладонь как бы невзначай легла на пистолетную сумочку. Но для рынка как раз обычное дело имущество придерживать, чтобы не обчистили.
Мужичок поднялся по кирпичной лесенке в магазинчик, из распахнутой двери которого валили клубы табачного дыма, и сразу сунулся к прилавку, легко растолкав выстроившихся в очередь за добавкой пьянчуг.
— А налей-ка мне соточку, Светка-конфетка! — прихлопнул он ладонью к доскам несколько мелких монет.
Высокая мясистая тетка смахнула деньги в карман передника, выставила перед собой граненый стакан с нарисованной маркером отметкой и взяла початую бутылку водки. Занавесь сбоку от продавщицы качнулась, Клим на миг выглянул оттуда и сразу спрятался обратно.
Я спокойно обогнул прилавок и, будто так и надо, прошел в подсобку. Никто на меня даже не взглянул.
В подсобке Климова уже не оказалось, там меня дожидалась приоткрытая дверь. За ней — лестничная клетка. Я глянул вверх, меж пролетов, заметил меж пролетов смазанное движение и начал подниматься по грязным ступенькам. Сумку расстегнул заранее и обхватил рукоять револьвера. Припрет — смогу и так пальнуть, не вынимая.
Не пришлось. Клим дожидался меня на пятом этаже у чердачной лестницы.
Он приложил палец к губам и взобрался наверх. Выглянул из люка и махнул рукой. Мол, ходу! Не стой столбом!
Лезть по приставной лесенке с засунутой в пистолетную сумку рукой было неудобно; я вытащил «таурус» и забрался на чердак, уже не скрывая оружия.
— Люк закрой, — попросил Клим, который дожидался меня, сидя на продавленном диванчике без ножек. Руки он держал на виду, положив ладони на колени. Судя по кособокому столику, сплошь изрезанному ножами, окуркам и куче мусора в углу, в холода здесь собиралась местная шпана.
Я тихонько опустил на место крышку люка, уселся на пуфик и прислонился спиной к стене. Револьвер убирать в сумочку не спешил.
— Нервничаешь? — спросил брат.
Вопрос заставил улыбнуться.
— С приключениями добирался, — сообщил я.
— Рад, что все обошлось.
— А уж я как рад! — хмыкнул я и все же сунул «таурус» в сумку. — Клим, не тяни кота за яйца! Рассказывай!
— Да что тут рассказывать…
— Начни с того, почему в бега ударился.
Климов досадливо поморщился.
— Не в бега ударился, а на работу не вышел, — поправил он меня. — Официально в розыск меня не объявляли.
— А неофициально?
— Неофициально сидел бы сейчас в казематах Пентагона. А может, в Туманный уже этапировали бы. Вот я и решил… потрепыхаться напоследок.
— Что ты натворил и как с этим оказался связан я?
— Дядя Миша ничего тебе не передавал на продажу? — задал Климов встречный вопрос.
Я задумался, но решил по возможности ничего не утаивать.
— Дядя Миша для меня кое-что иногда делал. Я размещал у него заказы. К Братству это никакого отношения не имело, сгодился бы любой опытный ювелир. Схема незаконная, но за нее оторвали бы голову мне, и только мне.
— Уверен?
— Знаю. Проходил уже.
Узнай о продолжении подпольной чеканки монет агенты Торгового Союза — они не стали бы устраивать весь этот кровавый балаган. Просто ухватили бы меня за яйца и потребовали рассказать об источнике происхождения серебра. А штампы — это так, малозначимая ерунда.
Клим тяжело вздохнул и откинулся на спинку дивана.
— А сейчас что случилось? Ты грязный, будто в помойке валялся. Братство перехватить пыталось?
Я покачал головой.
