— За стойкой буду.
Пока за стойкой возвышался башней Иван.
— Здоров, Вань. Какие дела?
— Да как сажа бела, но дышим пока.
— Вика! — остановил я проходившую рыженькую девочку, собиравшую со столов пустые кружки. — Умница, красавица, спортсменка, комсомолка, красота наша неземная. — Я открыл пакет, который принес с собой, вытащил оттуда две коробочки, обе протянул ей. — Где твое второе «я»?
— М-м… сейчас придет, — ответила Вика, едва заметно покосившись в сторону туалета. — А что это?
— Вроде как сувенир. — Я открыл коробочку и достал оттуда огромный медвежий клык на золотой цепочке. — Не из магазина, понятное дело, приятель мой сделал. Вчера не смог отдать, коробка под остальным грузом лежала. Что на него записать — уже твое дело, сама понимаешь.
— Ой, спасибо, — заулыбалась она. — Это за какие заслуги?
— Эстетического порядка, теперь сюда заходить в два раза приятней, — отпустил я уже совсем безбожный комплимент, хотя девочки и в самом деле были миленькими. — Ну а второй такой же… вон для нее, — кивнул я в сторону появившейся в зале Юли, которую проще всего было описать как «брюнетку с формами».
— А мне? — спросил Иван.
— Остальные с пломбами были, некрасивые, а то, что вообще от медведя осталось, тебе не понравится.
— Вот всегда так, — вздохнул он тяжко. — Что налить?
— Да как всегда. Вань, а пожевать что есть?
— Котлеты с картошкой. Подогреть?
— Неплохо бы. Только пиво сперва.
— Юль, налей пока, я на кухню, — сказал Ваня брюнетке и сразу направился в дверь за стойкой.
— Светлое или темное? — спросила Юля, заходя за стойку.
— Давай, пожалуй, темное сегодня, — изменил я первоначальную идею.
Она достала бутылку, аккуратно перелила пиво в высокий бокал.
— Что-нибудь еще?
— Нет, все в порядке, спасибо.
— У нас орешки и сухарики появились, — известила она. — Хотите?
— Хочу. Но после котлет.
Тут в зале появился Слава. После бани румяный и явно довольный жизнью. Оглядел владения, проверяя, все ли в порядке, зашел за стойку, протянул руку.
— Как съездил?
— Нормально. Лучше, чем в прошлый раз, почти не плющило. Работают пилюли.
— Заказываю еще?
— Давай. Тебе сразу деньги или по факту?
— Потом отдашь.
— Что тут за юбилей у вас? — кивнул я в сторону «братских» столов.
— Да день рождения у одного там, заказали три стола.
— Держи, это твое. — Я выставил на стойку уже сам пакет. — Три «Хай Уэста» — хоть сам пей, хоть дари кому.
— Во спасибо, — убрал он пакет вниз. — Чего интересного на той стороне?
— Спокойно, тихо. Не, ты прикинь: в Фэрбэнксе уровень преступности чуть ли не один из самых высоких в Америке, там всякой швали заезжей до черта. А с Фортом сравнишь — так почти рай.
— С Фортом вообще лучше ничего не сравнивать. — Хмель усмехнулся. — Это несравнимо. Разве что Сомали какое- нибудь.
— Я там привез кое-что стреляльное, новое. Зайди глянуть, как время будет. Пока такого не было.
— Да? Загляну. Это тебе? — спросил он, увидев Ивана с тарелкой и приборами.
— Ага. Хорошо поработал и хорошо пожую.
— По пятьдесят? — Хмель, не дожидаясь ответа, вытащил из-под стойки бутыль своего травяного самогона и две стопки.
— А давай, для аппетиту.
