Вид у него был как у типичного сумасшедшего ученого из фильма категории «для семейного просмотра». То есть вполне стоит допустить, что Саня придумал что-то толковое. Надеюсь, здесь ничто не взорвется, как в лаборатории Братства.
— Понимаю. То есть она будет лететь и гореть? Как трассер? И не сгорит, пока до цели дойдет?
— Только погасло, сам видишь. — Он показал на пустую, но слегка дымящую чашку Петри. — Проблема лишь в том, чтобы порошок спрессовать как-то… но это я придумаю, не проблема.
— А в чем проблема?
— Проблемы две, — показал Саня два пальца. — Первая — это сделать саму пулю. Нужно оболочку заполнить порошком полностью. Если высверлить существующую, то места не хватит, к тому же сплав самой пули может начать плавиться изнутри и сбить всю реакцию. А латунь в таких делах работает, сам знаешь, мы из нее до черта всего делаем.
— А оболочка не расплавится? — Я задумался. — Может, и нет, там как раз естественный отвод тепла… пробовать надо. А вторая проблема?
— Инициация. — Саня загнул средний палец и показал мне только указательный. — Нужно алхимическое воспламенение. Но алхимия — не моя специализация, сам понимаешь.
— И что тогда делать?
— Есть пара идей. Но проще всего алхимическое стекло, которое идет на капсюли для зарядов в чарометы. Братство такое делает. Да вот, смотри. — Он встал, открыл свой сейф, выудил из него продолговатый цилиндр размерами с карандаш, может быть, чуть толще. — Держи, — кинул его мне.
Я покрутил заряд в пальцах. Точно, красный кристалл на донышке.
— Я думал, что там рубин.
— Смеешься? Откуда тут столько рубинов набрать? И еще одинакового размера. Стекло это, в Туманном сейчас делают, а раньше в Пентагоне варили. — Саня поймал заряд, который я кинул ему обратно. — Просто они и секретом не делятся, и не продадут, вот в чем проблема. А так бы его прямо в пулю, а я бы прошил инициацию от давления, например. Или от температуры.
— Баллистика будет похуже нормальной пули, конечно, и меняться по мере выгорания состава. Трассер и есть трассер. И плюс заметность как у трассера же. И минус дополнительные свойства, то есть ту же «пустышку» не сделаешь, как мне кажется. Но и попадание такой зажигательной тоже та еще радость… с алхимическим-то горением. Как бы не покруче «пустышки» получится.
— Идея пока сырая, — заметил Саня мои сомнения. — Я же пару часов всего над ней думаю. Но главная проблема решена: амулет не может работать нормально, мы его пробиваем. Почти сто процентов гарантии. Что с самими пулями?
— Думать надо. — Чайник вскипел, и я отставил его на керамическую подставку. — Я знаю небольшие машины, которые прессуют качественные пули из прутков, латунных и свинцовых… ну, из сплава в смысле, там еще сурьма и всякое. Это если более или менее массово производить. Но пока ума не приложу, что делать с порошком. Порошок сам из чего делается? Он с самого начала порошок или нет?
— А вот я не знаю, не сталкивался сам, — сознался он. — Выяснять надо.
— Он городской или Братства?
— И городской есть, и наш. Да я выясню, проблема только в том, когда он все свойства обретает — в самом порошке или до этого. Если до, то тогда вообще проще, я думаю. Наливай, чего ждешь?
Тут в дверь вошла Мила с котом, который старательно путался у нее под ногами. Еще разрумяненная после бани, но я и сам такой, наверное. Напарился по самое не могу.
— Я думала, вы тут пьете уже, а вы чаевничаете, как примерные. — Она полезла в тумбочку и достала еще одну кружку. — Мне тоже налей тогда. — Она пересадила на верстак уже занявшего ее кресло кота. — Все, пока отдыхаем?
— В какой-то степени. Надо в Фэрбэнкс гнать.
— Туда без проблем, поехали. Когда?
— На днях. И потом снова на днях.
— А тебе можно?
— Проверюсь после следующей поездки, дальше видно будет. Таблетками Слава меня на десять лет вперед обеспечил. Так, Сань, к слову, глушаки надо бы перезарядить, израсходовались.
— Завтра уже, с утра, — отмахнулся Саня. — Лень уже, если честно, устал сегодня.
— Да не к спеху, я вообще, чтобы не забыть.
— Давай сюда, я их к себе положу и завтра сделаю.
