Но поскольку те не отставали, а, хоть и вполне деликатно, продолжали попытки теснее познакомиться, сам подхватил Олю под коленки и взял на руки.
– Сорри, ма шер, но так надежнее. Иначе рискуем потеряться. Нравы тут, как я погляжу, те еще. Веселые, игривые…
Девушка оказалась не тяжелее кип документов, которые иной раз приходилось перетаскивать из кабинета в кабинет и не только на одном этаже. А на ощупь приятнее. Теплая, упругая и пахла не канцелярской пылью, а какой-то цветочной смесью, вызывающей в воображении благоухающий весенний сад.
Сама Оля если и была озадачена насильственным перемещением на «бельэтаж», то виду не подала. Наоборот, прижалась плотнее и руку за шею забросила. Чтоб удобнее.
– Командор, – окликнул Лысюка Бурый, – тебе выпадает дорогу мостить.
– А куда рулим?
– А какие варианты? Мы все равно кроме «Веселого поросенка» ничего тут не знаем. Да и пивовары обещали дождаться. В том смысле, что могли местечко за столиком придержать. А то в этом вселенском бедламе можно запросто без ужина остаться.
– Окейно.
Виктор не стал изображать из себя ледокол, тем более что некоторые «льдины» из аборигенов были вполне способны потопить судно любого водоизмещения. Хоть Knock Nevis. Он всего лишь отыскивал более-менее перспективный просвет, быстро ввинчивался в него и не позволял толпе сомкнуться раньше, чем сквозь брешь пройдет Леонид. Потом все повторялось.
А праздник с каждой минутой только набирал обороты. Словно неподалеку сгорело конопляное поле и дым отнесло на Гавань.
Пока добирались до харчевни, Лысюка пару раз попытались вовлечь в хоровод какие-то полуобнаженные «дриады». Но Виктор, хоть и перемазался помадой, успешно отразил атаки шалуний. А Бурый – еще раз отстоял свое право на ношение девушки. Теперь уже с активной помощью Оли, лично отпихнувшей ножкой чересчур настойчивого претендента на ее внимание.
Прогноз насчет многолюдности подтвердился на все сто. В «Веселом поросенке» желудю упасть было негде. В самом прямом смысле.
Но расстроиться не успели. Из-за столика по левой стороне поднялся румянощекий Константин и заорал, перекрывая общий галдеж:
– Эй! Мельничуки! Мы здесь! Давайте к нам!
Аккуратно переступать через тела, продолжающие праздновать не только в партере, но и в совершенно горизонтальной плоскости, оказалось даже труднее, чем протиснуться сквозь карнавальную толпу.
Особенно изумила Леонида Грэтхен. Официантку аншлаг нисколько не беспокоил. Как и в обед, она непринужденно носилась от стола к столу, подавая напитки и закуску клиентам. Причем не только сидящим на стульях.
Девушка мимолетно показала то ли Леониду, то ли Оле большой палец, улыбнулась и снова унеслась на кухню.
– Рады вас видеть, – Михаил, как настоящий фокусник, выдвинул из-под стола стопку табуретов. – Присаживайтесь. Как прогулка? Дорога открылась? Сумели понять, куда?
– Да, – нейтрально ответил Виктор. – Сейчас расскажем. Но сперва вы. Объясните, что здесь творится? Пир во время чумы?
– Тьфу! Тьфу! Тьфу! – Константин не просто произнес заклинание, а и исполнил его по всем христианским канонам. Через левое плечо. – Не надо так шутить.
– Извини… Не подумал.
Лысюк и сам уже сообразил, что хуже ситуацию придумать трудно. Случись здесь эпидемия – бежать некуда. И до следующего открытия путей в Гавани одни крысы останутся.
– Забыли… – махнул рукой старший брат. – А мы вам специально стулья припрятали. Чтобы не ужинать стоя. Эй, парень! – подмигнул Леониду. – Сестренку уже можно отпускать.
– Сами разберемся, – вместо него ответила Оля и чмокнула в щеку Бурого. – Спасибо… братец.
– Не за что, – пробормотал тот. Поставил девушку, сцапал со стола чью-то кружку и жадно отпил.
– Ужин? Напитки? – возникла рядом вездесущая официантка.
– Тащи все, – ответил Константин. – Не ошибешься. Аппетит наши друзья нагуляли. Тем более праздничные скидки.
– Что же все-таки нынче отмечают?
– День Благодарения, – ответил Михаил.
– Кого и за что? – уточнил Виктор.
– Творца Всего… «И увидел он, что это хорошо…» – процитировал Михаил Ветхий Завет. – А если хорошо, то почему не
