– Хозяин это вы! Хвала Сварогу!
Берк проворчал что-то невнятное, и раб немедленно поправился:
– Да, да, конечно. Хвала Тору и Одину! Простите, хозяин!..
Седобородый прервал его очередным ворчанием. Потрогал сеть, хмыкнул. Но разрезать не стал. Аккуратно распустил узел и… буквально вытряхнул своего трелля из нее. От мощного рывка бедолагу так раскрутило, что тот прокатился по траве еще пару шагов, пока не наткнулся на ствол соседнего дерева.
Берк с силой подергал сеть, но та не порвалась. Попробовал еще раз и остался доволен.
– …?! – рявкнул он.
Невольник торопливо вскочил на ноги и ударил себя кулаком в грудь.
– Не знаю, хозяин! Клянусь! Сверкнуло что-то. А когда опомнился – темнота и голос страшный. Прямо с неба… Люди так не говорят.
– …
– Злился, что дерево в живое время рубим. Требовал подношение. Грозился, что доски испортит, и корабль ярла в первую же бурю утонет.
– …
– Да. Но его Бала съел.
О, как! Похоже, между рабами та еще дружба и взаимовыручка. Один другого влет закладывают. Никакие надсмотрщики не нужны.
Донос Скубы был оценен должным образом. Берк опять что-то проорал, и вскоре действующих лиц прибавилось.
Второй раб даже рта открыть не успел, как был сбит с ног мощным ударом в лицо.
Он попытался свернуться клубком и закрыть голову руками, но был подхвачен мощной лапой корабела и вновь воздвигнут на ноги.
– …!!! – проорал ему в лицо тот.
– Простите, хозяин! – взмолился Бала, даже не пробуя оправдаться и делая еще одну попытку упасть на колени.
На этот раз Берк не стал его удерживать. Но когда раб подполз ближе, чтоб обнять хозяина за ноги, тот брезгливо пнул его сапогом. Потом ухватил за ворот, подтащил, как куль, и бросил возле того самого ореха, где раньше был привязан Скуба.
– …!
Невольник обнял руками ствол дерева и замер. Из укрытия Виктору не было видно лицо парня, но что тот напуган до смерти, можно было не сомневаться.
– …! – объявил хозяин.
Невольник взвыл, но даже не шелохнулся. Глядя на все это, Лысюк уже пожалел, что так подставил бедолагу. Честно говоря, он думал, что за такую мелочь трелль схлопочет максимум пару затрещин. В крайнем случае – выпорют. Блин, ну что он там стянул? Пару черствых лепешек и шмат вяленой рыбы? Никак не сопоставимо с порчей ценного имущества, которым для хозяина является молодой и здоровый раб.
Но старый викинг, похоже, думал иначе.
Он поднял лицо к небу, проорал что-то и резко ударил лезвием топора по шее стоящего на коленях раба. Раздался неприятный хруст, и черноволосая голова покатилась наземь, а тело повалилось на бок, обильно поливая кровью корни ореха.
«Писец! – Виктор стиснул челюсти. – Просто играем, значит?.. Ну-ну…»
Узнав, куда их предположительно может пропустить Перепутье, Хмель предложил обоим кожаные куртки с капюшонами. Леониду светло-коричневого, а Оле – зеленого цвета. Под куртку Леонид надел короткую, до половины бедра простую рубаху и полотняные штаны, зашнурованные у ступни, а на голову водрузил широкополую шляпу.
Девушке лавочник подобрал длинную, до пят, льняную рубаху, заменяющую платье и шерстяную юбку. Волосы, вместо обруча, посоветовал подвязать широкой лентой. Сам обруч принял в счет оплаты. Сменить свои черевички на мягкие башмаки с двойной подошвой из более толстой кожи Оля не захотела, а вот Леонид обулся с удовольствием.
Коренному горожанину ходить босиком радости не доставляло. Даже в виртуале.
А еще оружейник, со словами, что он не нанимался в поставщики оружия викингам, отобрал у Леонида понравившийся парню меч и за символические двадцать монет выдал новикам по посоху. Оле – изящный, с резьбой по всей длине и навершием в виде глядящей вниз головы змеи. Леониду – попроще, зато крепче и увесистее.
На этом, по обоюдному решению, обучение в Гимназиуме и закончилось. Все выучить невозможно – денег не хватит, так чего зря
