– Мне кажется или моя мудрость вас разочаровала? – я, не удержавшись, покосилась на суровый профиль Разрушителя, но понять что-то по его вечно нахмуренным бровям не смогла. А через пару мгновений вообще поймала себя на мысли, что уже вполне откровенно и не совсем прилично любуюсь прямыми строгими чертами его лица. Что-то в нем было общее с так любимыми мной Берггаренами, надежная монументальность, что ли? Не люди, – неприступные скалы, безразличные к ударам стихии. Да и вообще, Дагор относился к числу мужчин, которых украшают шрамы. Не потому, что следы старых ран действительно могут быть красивыми, а просто потому, что они уравновешивают содержимое и внешний облик. Скала, рассеченная глубокими трещинами, смотрится естественней, чем идеально гладкий монолит.
– Скорее, в очередной раз удивила. – Он едва уловимо поморщился, а я поспешила отвести взгляд. – С Иллюзионистами с непривычки тяжело общаться. Сложно соотносить факты, поведение, способности и внешний облик. Постоянно качает от одного сложившегося образа к другому.
– С непривычки? А как же Пир? – озадаченно уточнила я и только после этого сообразила, что мой вопрос довольно бестактен. – Извините, это не мое дело, – поспешила одернуть себя я.
– Здесь нет никакой тайны. – Он пожал плечами. – Пирлан – это исключение, я знаю его с раннего детства, в нем не приходилось разбираться с нуля. А с Иллюзионистами кроме него я начал сталкиваться только последние пару лет, и приходится теперь узнавать много нового. Например, я никогда не думал, что влияние силы Его Величества на вас столь разрушительно.
– Мы… срастаемся со своей магией, со своими сказками с раннего детства. – Улыбка получилась довольно вымученная. – Незаметно оплетаем себя самих и окружающий мир чарами, и когда они начинают рассыпаться, рассыпается собственная личность. Это страшно, – вскользь глянув на собеседника, я неожиданно поймала прямой очень внимательный взгляд. Было в нем что-то непривычное. Понимание?
Коротко кивнув, мужчина первый отвел глаза, отпуская меня. Почему-то его взгляд сейчас оказывал почти гипнотическое воздействие, неуловимо похожее на воздействие императорской силы.
– А как он действует на вас? – освободившись от подавляющей воли Разрушителя, я встряхнулась и поспешила продолжить разговор.
– Да почти никак, – невозмутимо отозвался он. – Эта его сила очень близка роду магии и психологии Разрушителей, – сам того не заметив, подтвердил он мое смутное предположение. – Это в нашей природе, разбирать все на мельчайшие составляющие. Разбивать большое целое на элементы, будь то мысли, люди, чары или даже атомы вещества. Разрушать, – задумчиво проговорил мужчина, и я малодушно не рискнула заглядывать ему сейчас в лицо. Что-то болезненно-личное почудилось в этих словах, хотя прозвучали они невозмутимо и спокойно.
– Кажется, у нас с вами схожая проблема. Я тоже никогда раньше не сталкивалась с Разрушителями, и разобраться в вас довольно трудно, – неубедительно попыталась пошутить я, но сыскарь неожиданно поддержал мое начинание.
– Это проще. Мы как Материалисты, только наоборот, – хмыкнул он в ответ, и на душе слегка полегчало. Все-таки после того потрясения, каким для меня стал визит в императорский кабинет, тяжелые и серьезные темы для разговоров ничуть не способствовали обретению душевного равновесия.
– Господин следователь, а куда мы идем? – растерянно озираясь, опомнилась я. Местность была незнакомая.
– Я же обещал проводить вас домой, – пожал плечами он, после чего лицо мужчины вдруг приобрело растерянное выражение. – Тайр Яростный, я не сообразил! Вас ведь, наверное, нужно доставить в дом к генералу Берггарену?
– Пожалуй, да, иначе Хар с Бьорном меня убьют, а Пир добавит, – мрачно вздохнула я. Конечно, домой хотелось, но не ругаться же из-за этого с кровниками. Тем более я вынуждена была признать их правоту: мне сейчас не стоило оставаться одной в пустом доме.
– Разве что пожурят немного, – не согласился со мной Разрушитель. – Сейчас поймаем экипаж, и я вас отвезу.
– Но вам же, наверное, совсем не до того, много работы, – я тут же почувствовала себя виноватой. – Может, я доберусь сама?
– Нет. Я обещал проводить, – с той мужской категоричностью, перед которой я всегда опускала руки, заявил сыскарь. В таких случаях проще согласиться, чем объяснять, почему оппонент не прав. Согласиться, и в случае необходимости сделать все по-своему. Хотя сейчас мне совершенно не хотелось идти наперекор желанию Разрушителя доставить меня под крышу дома Берггаренов собственноручно, в целости и сохранности, пусть это желание и было продиктовано чувством долга.
Но согласиться или возразить я не успела – вообще ничего не успела. Меня вдруг накрыло волной дикого, животного ужаса, парализовавшего до кончиков пальцев. И тем страшнее было оттого, что ни одной внятной причины для такой эмоции я не видела.
