который не терял этого самого достоинства даже в те моменты, когда количество киначьей крови[16] в организме примерно равнялось количеству собственной (это сейчас мы вроде бы все взрослые солидные специалисты, а в годы учебы совершали те же глупости, что и остальные наши сверстники).
Увы, как это часто бывает, собственная красота не приносит радости нашей воспитанной в строгости Фархе. Она просто не верит, что кто-то может ее искренне любить, а не бежать за красивой мордашкой и прочими частями тела. Но все мы дружно надеемся, что Фрей рано или поздно пробьет эту стену – он очень настойчивый парень.
Так вот, настолько взбудораженной кровницу я видела от силы раза три в жизни.
– Что случилось? – Вопрос сорвался сам собой, опередив приветствие и все прочие мысли. – Тебя с работы выгнали?! – предположила, гадая, что могло настолько встряхнуть Фарху.
– На сегодня, – рассмеялась она, без труда угадав причину моего недоумения. Присела на подлокотник моего кресла, крепко обняла. Как бы невзначай на пару мгновений коснулась ладонями моих висков и, шумным вздохом выразив собственное облегчение, поднялась и устроилась в соседнем кресле. – Ну ты нас вчера переполошила! – укоризненно качнула головой девушка. – Точнее, Бьорн, но – из-за тебя.
– Ты поэтому такая взмыленная? – недоверчиво уточнила я. Нет, если бы неприятность со мной случилась только что и Фарха прибежала бы меня спасать, я бы в это легко поверила. Но сейчас, когда она точно знает – все обошлось?!
– Вчера была, – улыбнулась она, подтверждая мои предположения. – А сейчас нет, у нас просто в госпитале сегодня ТАКОЕ! – Фарь восторженно тряхнула головой. – Всю молодежь вроде меня с утра разогнали по домам. Так, рассказываю по порядку. – Заметив растерянность на моем лице, кровница взяла себя в руки. – Сегодня по какой-то невероятной причине, – я уж не знаю, что там Инина со звездами намудрила, – из небытия и забвения восстал сам Великий и Ужасный Хмер-ай-Моран!
– Почему из забвения? – опешила я. – Он же вроде бы продолжает заниматься целительством.
– Это-то да. Но от дел Дома устранился уже много лет назад, жил затворником, лишь иногда принимая больных. Оно и понятно, он же едва не всю жизнь специализируется на расстройствах разума и души, а это самое трудное и самое опасное для Целителя, так что для практики нужны покой и тишина. Он общался-то почти исключительно с Владыками да с парой своих учеников, которые нам во время учебы преподавали. В общем, сегодня утром он совершенно внезапно выбрался из своей норы и устроил грандиознейший разнос нашим мастерам, только пыль летела. Ну а они нас выставили, чтобы под ногами не мешались и не дайте боги на глаза Великому и Ужасному не попались. Чтобы мастерам еще и за нас не влетело.
– И это довело тебя до такого состояния? – недоверчиво уточнила я.
– Лель, это же Моран! – вытаращилась на меня Целительница.
– Нет, ну я в курсе, что он легендарный, и вообще ему несколько сотен лет, – продолжала недоумевать я. – Но откуда паника- то? Или он
Мне, в принципе, хватило разума и наблюдательности понять, что веселый и домашний Тахир – зрелище редкое и для избранных. Но, с другой стороны, и второй лик Тара не показался столь пугающим. Да, суровым, внушающим уважение и опасение. Но не до такой же степени!
Хотя, может, я просто еще не до конца отошла от Безумной Пляски, и меня пока не так-то просто впечатлить?
При воспоминании о недавнем заказе меня слегка передернуло от отвращения и замутило, поэтому я поспешила отвлечься. Благо несколько секунд сверлившая меня ошеломленным взглядом кровница наконец-то решила ответить.
– Лель, ты его просто не видела! – убежденно сообщила она.
– А ты, стало быть, видела? – поддела ее я.
– Мельком, но мне хватило, – отмахнулась подруга. Потом немного призадумалась и медленно качнула головой. – Хотя, может, я и предвзята. Просто уж очень ошалелыми выглядели все наши мастера, случилась натуральная паника. Плюс куча легенд о нем, которые ходят по всему миру. Да и вид у него действительно впечатляющий: взгляд полубезумный, так и хочется самого отправить лечиться.
Я вновь недоверчиво хмыкнула. Не только Иллюзионисты многолики, ох не только!
– И что же за легенды о нем ходят?
– А ты не слышала? Ну что он чуть ли не мертвеца воскресить может, и убить одним взглядом, и вообще едва ли не родной сын Ньяны.
– Но это же глупости, – вздохнула я.
– Это-то да, просто есть еще куча вполне реалистичных историй. Он воевал, причем не Целителем при полевом госпитале, а именно на передовой. Понимаешь, для Целителя убить человека – это… не то чтобы невозможно, просто морально гораздо труднее,
