видеть. Но с другой… уж очень странно вела себя Ильда!
– Он сказал, что мой хозяин велел посмотреть его гостью. И назвал меня красавицей. Учитывая, что он в курсе, что я такое, и иначе как моим папашей господина подполковника никогда не называл, а меня звал «Дагором с косой», – медленно проговорила она. – Все это странно и неправильно. Будьте осторожны. Я буду неподалеку.
Я хотела насмешливо фыркнуть и что-нибудь сыронизировать на тему, но одернула себя. Вряд ли, оставляя дома вот такую приживалу, господин следователь возлагал на нее исключительно хозяйственные функции. Нет, насколько я успела изучить рационального Разрушителя, основное назначение Ильды именно охранное, а все остальное – случайная погрешность.
Поэтому я спускалась по лестнице вслед за зеркалом в довольно взвинченном состоянии. И когда вошла в гостиную, не спешила бросаться с порога в объятья кровника, ожидая его действий. Проверяя гипотезу Ильды.
– Госпожа магистр, идите сюда и присядьте, – раздраженно окликнул меня мрачный и суровый Целитель. Я видела и это его лицо, но сейчас… мог ли он так резко переменить свое отношение ко мне? – Дагор сказал, у вас кошмары. Ну! Долго мне еще ждать? У меня много дел.
Если бы не Ильда, я бы, наверное, уверилась в том, что Тар просто не в настроении, вот и рычит. Но приживале удалось заронить в мою душу зерно сомнения, поэтому я подошла очень осторожно. Пусть лучше Тар потом поворчит на эту проверку, но моя совесть будет спокойна.
Присела на краешек дивана подле Целителя, протянула руку, повинуясь его жесту. Запястье оказалось в капкане жестких сильных пальцев, а потом…
Иллюзия сидящей девушки просто лопнула как мыльный пузырь. Красивое лицо Целителя исказила гримаса бешенства, окончательно лишая его сходства с тем обаятельным предупредительным мужчиной, который спас мне жизнь и рассудок.
– А ну, иди сюда, маленькая тварь! – прорычал он совершенно чужим голосом, подскакивая на месте и в бешенстве озираясь, я же судорожно вжалась в стену. Намерения гостя теперь не вызывали сомнений, а умирать мне совершенно не хотелось.
Я не стала звать Ильду, не рискуя привлечь внимание Тахира-не-Тахира к своему укрытому иллюзией местоположению. Вместо этого я первым делом воззвала к тому, что всегда было под рукой: собственной силе. Я ведь могу защититься и сама, меня ведь и этому учили!
Оказалось, не настолько привыкла к постоянной защите сильных необычных мужчин, чтобы в момент опасности сразу звать на помощь. Да оно и понятно, магия со мной всю жизнь, а мужчины приходят и уходят.
Не знаю, почему в голове всплыл именно этот образ. Стелющийся по полу дым, полупрозрачные вуали и зеркала из дома пророчицы. Пространство свернулось, искажаясь, складываясь в лабиринт без выхода. А я оказалась замурована в тонком промежутке между реальной стеной и стеной, порожденной собственной фантазией.
– Маленькая талантливая дрянь! Иди сюда! – прорычал все тот же голос. Звон бьющегося стекла ударил по ушам, вслед за ним – яростная ругань. Разбитое кулаком мужчины зеркало, кажется, довольно болезненно отомстило за свою гибель. – Ах ты, сучка! Ну, ничего, мы с тобой еще поиграем, когда я тебя поймаю. Долго будем играть, будешь еще умолять о пощаде! Ты мне за эту царапину ответишь и за каждую потраченную на тебя секунду – тоже!
Зажмурившись и почти забыв, как дышать, я изо всех сил вжалась в стену, с трудом борясь с желанием еще и заткнуть уши.
– Тебе же понравилось, как тебя тогда этот старый хрен отымел, так и я тоже понравлюсь, – продолжал он.
Я изо всех сил пыталась взять себя в руки. Очевидно ведь, он хотел этим спровоцировать меня, вынудить совершить ошибку, потому что иначе найти меня среди иллюзий не получится.
И мне ни в коем случае нельзя поддаваться. И вслушиваться нельзя. И думать нельзя. И ни в коем случае нельзя вспоминать!
– Он ведь рассказал, все рассказал. Что ты там ему шептала? «Пожалуйста, не надо»? – кривляющимся голосом изобразил он, бредя по лабиринту. – Чтобы никто не услышал, да? Хотелось ведь, и сейчас хочется! Все вы такие, жалкие шлюхи, все до единой! И ты, и мамаша твоя, и все остальные… Помнишь, как она визжала? А ты, наверное, такая же вкусная! Что за… – испуганный возглас оборвался грубым ругательством.
А я просто не смогла больше слушать. Что угодно, лишь бы он замолчал, лишь бы заткнулся!
И, наплевав на все запреты, возведенные в сознании и наставниками, и законом, и собственной моралью, ударила в полную силу. Нет, убить я не могла: сейчас во мне слишком много было нерешительной, испуганной и слабой меня настоящей, чтобы отважиться на такой шаг. Но заставить забыть о себе – совсем другое дело.
Что может сделать с неподготовленным человеком Иллюзионист, доведенный до отчаяния? Мешок Караванщика покажется
