— Этот хаосит. Неужели мы в самом деле…
— Не бери в голову, — возразила я. — Это всего лишь его точка зрения. Знаешь, как мне совсем недавно сказал один мудрый менталист, абсолютной истины нет, и правда у каждого своя. С точки зрения Таналиора, может, все так и обстоит. Но он совсем не знает ни тебя, ни Ира, ни остальных, и судит только по себе и по собственному опыту.
— Я был уверен, что знаю Лита, — пробормотал друг в ответ. — И он был уверен, что делает все правильно.
— Между вами есть существенная разница, — возразила я. — Ни ты, ни Ир, ни Кир — никто из вас не приносил жертв. А рискнуть собой и тем вдохновить других — совсем не то же самое, что прервать чужую жизнь, оставаясь в стороне. Если требовались жертвы — всегда находились те, кто шел на смерть добровольно. Мне кажется, это говорит о том, что ваши слова и действия находили отклик в их умах и душах, и, значит, гибли наши товарищи за то, во что верили сами. А хаосит… не имея воли пожертвовать собой, гораздо проще назвать психологически обработанными идиотами тех, кто на это способен, чем признать, что ты хуже их.
— Спасибо, — с глубоким вздохом проговорил Валлендор, накрыв мои ладони на своем локте свободной рукой. — Когда слышишь эти слова со стороны, становится легче. Не обращай внимания, — встряхнулся он. — Это все…
— Из-за Налатина, минутная слабость, — закончила я за него. — Я тоже считала его другом, Вал. И мне тоже больно, так что, будь спокоен, я все понимаю. Только тебе труднее, тебя просто поставили перед свершившимся фактом, в который очень не хочется верить.
— Ну да. И в итоге спасение всех этим… светлым не добавляет положительных эмоций.
— Этот светлый не так уж плох, — с легкой улыбкой возразила я.
— Да, извини, — опомнился он. — Я не сообразил, ты…
— Извиню. Если ты сообразишь, что я вряд ли могла бы полюбить самоуверенную бесчувственную скотину.
— То есть, вопрос стоит уже вот так? — удивленно вскинул брови друг.
— Ближайшие пару дней считай это тайной, — усмехнулась я. — Мы же с ним ни о чем еще не разговаривали, но… Вал, он хороший, правда. Просто очень гордый и привык держать лицо. А его отношение к другим видам… Знаешь, я более чем уверена, что он просто ни с кем из них никогда толком не общался иначе чем через линию фронта. Просто принял для себя когда-то давно, что они хуже, нашел несколько простых и очевидных доказательств и никогда не пытался посмотреть на это под другим углом.
— Думаешь, захочет попробовать?
— Не знаю, но постараюсь ему помочь, — кивнула я. И добавила, не удержавшись от улыбки: — В конце концов, мне еще мама говорила, что мужчина обязательно должен быть умным, а женщина — мудрой, и тогда настанет гармония. Вот и попытаюсь проявлять мудрость и терпение. У меня есть отличный стимул, — пробормотала, накрыв ладонью живот.
— Считаешь, он порадуется такому стимулу? — покосился на меня Валлендор.
— Мне кажется, для начала он испугается и в этом состоянии может наломать дров, — предположила со смешком. — Но я, но крайней мере, морально готова к такой реакции. Обрадуется он потом. Если Фель цеплялся за каждую соломинку, то такую надежду на нормальную жизнь воспримет с радостью. Вал, а ты что-нибудь о нем знаешь? Имею в виду, о его биографии.
— Кое-что, — пожал он плечами. — А что тебя интересует?
— Что случилось с его сыном?
— А, это, — Валлендор поморщился. — Грустная история, ее многие знают. А ты не слышала, потому что к твоему появлению шумиха поутихла, да и темы для разговоров у нас тогда имелись более значимые, чем биография отдельного мага. Литанор из корней Серебряного Дуба был хорошим парнем, но уж больно горячим. Влюбился, а на предмет его симпатий положил глаз Владыка. Девушка оказалась тщеславной и предпочла того благородному юноше; наследник рода все-таки до правителя недотягивает. Собственно, это предыдущая жена Владыки. Мальчишка при свидетелях очень грубо оскорбил правителя, поставил в такие условия, что тот просто не мог не вызвать Литанора на поединок. Понятное дело, бой закончился для него плачевно.
— То есть Бельфенор за это ненавидел Владыку? — нахмурившись, уточнила я. — Может, там действительно что-то нечисто с этой девочкой? Мне кажется, он слишком здравомыслящий, чтобы…
— Нет, мальчика подвела горячность, он действительно сам виноват, — отмахнулся Вал. — Владыка очень гадко обошелся с самим стихийником, публично унизил его. Когда все это произошло, Бельфенора не было в столице, кажется, опять произошла очередная стычка с орками. Стихийник бросил все, примчался телепортом, но вызов к тому моменту был уже брошен, а поединок назначен. Когда понял, что убедить сына извиниться и взять слова назад не получится, сам пошел за него просить. Не отменить бой, но хотя бы сохранить горячему юнцу жизнь. Владыка заставил его просить на коленях — и отказал, причем в довольно грубой и издевательской форме, но — на грани, так, что бросить ему вызов было не за что. В отличие от сына Бельфенор боец отличный, а
