сам злюсь, или воздействие продолжается?
— Сейчас никто не влияет, кроме меня, это отголоски. Только… убрать их я не могу, он же сильнее. Наверное, так могут старшие шаманы — воздействовать, не касаясь.
— Вот же тварь, — процедил маг, прикрыв глаза. Шаманка участливо погладила лежащего на спине мужчину по груди и ойкнула, когда тот перехватил её ладонь и вдруг уставился на неё странным тёмным взглядом, от которого вдруг перехватило дыхание.
— Ты чего? — сдавленно пробормотала Руся. Никакой угрозы женщина не ощущала, но сердце всё равно отчего-то испуганно заколотилось.
— Сейчас будем совмещать приятное с полезным и сбрасывать остатки злости в мирное русло, а то я думать не могу в таком состоянии, хочется пойти и оторвать голову этому старику, — охотно пояснил мужчина, сел и требовательно потянул её к себе.
— Как? — шёпотом спросила Брусника.
— Не бойся, тебе понравится, — с ухмылкой пообещал он. Рывком стащил с неё рубашку вместе с бусами, небрежно отшвырнул в сторону и, обхватив за женщину талию, тесно прижал к себе одной рукой, второй же накрыл её затылок, после чего запечатал ей рот глубоким жадным поцелуем.
Руся вдруг отчётливо поняла, что сейчас всё будет совсем не так, как прежде. Если до сих пор Хаггар был — или, по крайней мере, старался быть — неторопливым и осторожным, как будто изучал или привыкал и давал привыкнуть, то сейчас в каждом движении, в каждом прикосновении чувствовалась та самая злость, о которой он говорил.
Только вот Брусника вместо страха почувствовала возбуждение: тягучее, тяжёлое и неожиданно сильное для одного поцелуя. Что-то такое было в этой порывистости и даже грубости… невообразимо естественное, правильное. А ещё, пожалуй, где-то в глубине души женщина точно знала, что ей не грозит никакая опасность, и чувствовала: обещание своё мужчина сдержит.
Он так же резко оборвал поцелуй, чуть отстранился и обвёл взглядом её лицо, а потом проговорил, хмурясь:
— Ты можешь распустить волосы?
— Могу, но зачем? — растерянно спросила шаманка. Эти слова застали её врасплох.
— Распусти. Хочу посмотреть, — сказал он, ещё немного отстраняясь и стягивая свою рубашку.
Такой простой и прямой ответ почему-то тоже отозвался у неё внизу живота волной тепла, за которой почти сразу последовала ещё одна, когда Хар добавил:
— Только сначала разденься.
Она торопливо стянула сапоги, потом встала, сопровождаемая взглядом мужчины, завозилась с завязками ремешка. Руки отчего-то дрожали, и она с трудом вспомнила, как распустить простые и знакомые с детства узелки. Но в конце концов справилась, таким же нервным суетливым движением спустила штаны… А Хаггар молчал. Не подгонял, не раздражался её бессмысленными хаотическими движениями, просто смотрел.
Нет, не просто. Смотрел так, что она чувствовала жар. Как будто вслед за взглядом её касалась горячая шершавая ладонь мужчины, мягко сжимала грудь, ласкала бёдра. Один раз встретившись с Харом глазами, Брусника почему-то вздрогнула и опустила взгляд. То тёмное, жгучее, что читалось в его глазах, не терпело такого внимания. Взгляд в глаза у животных — вызов, и сейчас она ощущала: это именно тот случай. А провоцировать его она сейчас не хотела. Она пока ещё толком не разобралась в реакциях своего тела на некоторые слова и действия мужчины и ни за что не рискнула бы нарушить установленные им правила.
— Браслеты… снимать? — зачем-то тихо спросила она.
— Оставь, — после короткой паузы отозвался Хаггар с непонятным выражением. Наверное, чтобы разобраться в эмоциях мужчины, надо было взглянуть ему в лицо, но Брусника по-прежнему опасалась сделать это сейчас. Это было… не по правилам?
Она занялась косами, и к тому моменту, когда свободно спадающие пряди, лаская кожу, отчасти укрыли тело от горячего мужского взгляда, почти успокоилась. Точнее, справилась с дрожью, а до спокойствия ей было уже очень далеко: она чувствовала возбуждение настолько сильное, что почти болезненное.
Хар не прикасался, просто сидел и смотрел, а она уже хотела его настолько, что с трудом держала себя в руках. Эта его почти мистическая власть над её телом шокировала, но не пугала, а скорее восхищала. Брусника никогда даже не слышала о подобном, но оно приводило её в восторг.
— Помоги мне, — тихий голос прозвучал совсем рядом, и женщина вздрогнула от неожиданности: она не заметила, когда теневик поднялся с места и подошёл. Непонятная просьба — или приказ? — в первое мгновение заставила замешкаться, но потом Руся неуверенно потянулась к ремню, удерживавшему его штаны.
Пока она расстёгивала пряжку, он стоял неподвижно и по-прежнему не прикасался. Тяжёлая грубая ткань с шелестом упала к
