Мэтр

охотится на живых. Поэтому ее присутствие в доме, да еще в то время, когда где-то поблизости болтались зомби, маловероятно.

Хотя, возможно, могильщик приходил позже?

Взяв на заметку очередную странность, я зашел в первую комнату и, прикрыв нос рукавом, чтобы не наглотаться пыли, быстро прошел в центр. Но и тут, к сожалению, не обнаружилось ни тел, ни крови, ни следов нежити, которой в таком месте должно было побывать в достаточном количестве.

Я внимательно осмотрел все углы, заглянул за большую печь, убедился, что и внутри ее никакие трупы не припрятаны, и озадаченно потер лысину. Затем, все еще надеясь понять, что происходит, отыскал люк в подпол. Спустился по разваливающейся от старости лестнице. Обшарил подвал целиком, напрочь проигнорировав бочки с соленьями и связки сушеных трав, подвешенных к потолку. Не погнушался потрогать пол под каждым ящиком. Проверил стены на предмет потайных ниш. Наконец зло сплюнул и, покрытый толстым слоем паутины, выбрался наружу.

Под напряженными взглядами ожидающих за забором людей я с самым мрачным видом проследовал в притулившийся неподалеку от дома сарай, где хозяева держали всякую живность.

Зашел. Оглядел. Еще более мрачно переглянулся с Ничем и, не обнаружив следов кровопролития, так же быстро вышел, напряженно размышляя о причинах. Уже покидая непонятный двор, краем глаза отметил притулившуюся возле забора собачью конуру с намертво прикрепленной к ней цепью. Собрался было отвернуться, но внезапно подметил одну необычную деталь и остановился как вкопанный.

— А цепь-то перекушена, — тихо сказал Нич, увидев ее одновременно со мной. — Заметь: не порвана, не перепилена, а именно перекушена.

— Вижу, — напряженно отозвался я, снова присаживаясь на корточки. — Самое поганое, что перекушено очень чисто — как отрезало. Но я не могу сказать, какая тварь на это способна.

Нич угрюмо промолчал, но это не его специализация — в далеком прошлом он работал совсем но другому направлению. А я всю жизнь только и делал, что изучал да сравнивал таких вот непонятных монстров, но сейчас, хоть убей, не мог сказать, с кем мы имеем дело.

Тяжело вздохнув, я снял перчатку с правой руки и осторожно поднял оборванный кусок цепи, на самом краешке которой запеклась старая кровь. Убитого пса поблизости не обнаружилось. И вообще во всей округе не нашлось ни одного тела — ни человеческого, ни звериного. Почти никаких следов вообще, за исключением отпечатка босой ноги, пары царапин, похожих на когти могильщика, и вот этой цепи, которая когда-то явно была выкована на совесть и должна была удержать даже очень крупного кобеля.

— Не нравится мне это, — совсем тихо обронил Нич, когда я, заранее сморщившись, аккуратно лизнул одно из окровавленных звеньев. — Совсем не нравится.

— Тьфу! — с чувством сплюнул я, когда во рту разлилась едкая горечь. — Это мертвая кровь, Нич. И она вовсе не звериная!

— Чего? — непонимающе замер таракан.

— Того! — с отвращением буркнул я, выпрямляясь и брезгливо вытирая рот. — Мало того, что эта сволочь цепочку перекусила, так она еще и питалась совсем недавно! Смертными! Причем, судя по вкусу, питалась настолько хорошо, что ее собственная кровь стала напоминать по составу…

— Но не крогга[11] же тут был? — растерянно переспросил Нич, настороженно принюхиваясь. — Их же всех истребили, Гираш. Еще много веков назад.

— Сам знаю, — буркнул я, с раздражением вытирая руку о штанину. — Но почему-то в голову лезут только гадости. Похоже, придется проверять другие дома. Может, что-нибудь прояснится?

Нич только мрачно засопел и на всякий случай принял оборонительную позицию. То есть растопырил свои смешные крылья, угрожающе раздулся и уставился на наших нетерпеливо мнущихся спутников с таким выражением, что даже светлый не рискнул задавать вопросы, когда мы целеустремленно двинулись в соседний дом.

Впрочем, проверка и тут ничего не дала — дом был абсолютно пуст, давно заброшен и точно так же, как и первый, не прятал внутри себя никаких зловещих секретов.

Более того, в нем даже тленом не пахло.

Стены разрушены, строения во дворе покосились, мелкие предметы утвари разбросаны по полу. Создавалось впечатление обычного разбоя, однако ни людей, ни зверья, ни трупов не виднелось.

То же самое творилось в третьем, четвертом, пятом доме. И похоже, во всей деревне, что не могло не вызывать тревогу.