Мэтр

стоит кому-нибудь потревожить или активировать пусковое заклинание, как основные чары тут же срабатывали по принципу гигантского капкана.

Хлоп — и нет мухи.

— Но так не бывает! — окончательно растерялся барон. — Мухоловка должна быть маленькой!

Естественно. По крайней мере, в книгах по некромантии именно так и написано про пассивные атакующие заклинания первого уровня. Другой вопрос, что мы уже давно вышли из возраста первокурсников, поэтому хотя бы из уважения к себе просто обязаны были придумать что-то новенькое.

Я с растущим интересом присмотрелся к ближайшему могильщику.

Гм. Какое интересное у него строение зубов — чем-то напоминают мои, только на обратной стороне каждого зуба имеется множество крохотных щербинок, помогающих удерживать судорожно бьющуюся добычу. А на верхних клыках, как я и предполагал, обнаружились такие же крохотные канавки для стекающего сверху яда. Да, точно. Вон те припухлости на деснах и есть ядовитые железы. А значит, я был абсолютно прав насчет способностей этого уродца.

— Не подскажете, какое животное вы взяли за основу для этих созданий? — спросил я, увидев все, что хотел.

— Лису, — машинально отозвался огорошенный барон, глядя, как постепенно опадают мои «макроподы», после работы которых от его могильщиков в буквальном смысле остались рожки да ножки.

— А медведя не пробовали? Или хотя бы росомаху?

— Зачем?

— Чтобы не возиться с размерами. Заклинание преобразования отнимает слишком много времени и требует намного больше сил, чем ритуал прямой трансформации. Если бы вы скрупулезно читали труды мэтра Валоора, то обратили бы внимание на то, что в экспериментах на животных он доказал обратную зависимость затрачиваемой на преобразование энергии от исходной массы тела испытуемого.

— Это ошибочное утверждение, — опомнился коллега, зачем-то решив со мной поспорить.

Я усмехнулся:

— С чего вы решили?

— Оно противоречит всем законам природы.

— Ваше существование тоже противоречит законам природы. Тем не менее вы все еще ходите, пытаетесь рассуждать и делаете те же самые ошибки, которые допускали при жизни.

— И в чем же я ошибся, по-твоему? — ощетинился некромант, наконец оторвавшись от созерцания гибели своих созданий.

— До появления людей нашей с вами профессии нежити почти не существовало, — вежливо пояснил я. — Природа просто не додумалась бы создать такое непотребство, да еще и в таком количестве. Однако человек, вернее, наши с вами далекие предки почему-то сочли себя умнее ее. Поэтому со свойственной им самоуверенностью взялись за крайне неблагодарное дело, в результате чего самая разная нежить широко распространилась по всем странам. И с каждым годом она отвоевывает для себя все большее пространство. Причем, заметьте, сейчас это происходит уже без нашего непосредственного участия.

— Ну и что? — с нескрываемым подозрением осведомился барон.

— Вы не считаете, что с течением времени наша роль заметно изменилась? И вам не кажется забавным, что теперь вместо того, чтобы активно плодить новую нежить, гильдия занялась ее уничтожением? Тогда как создание новых экземпляров превратилось в увлечение престарелых чудаковатых мэтров, которые ищут острых ощущений?

— Глупости! — отрезал барон, даже не задумавшись. — Мы всегда будем стоять выше остальных магов! Умение возвыситься даже над собственной смертью делает нас избранными!

Я скептически хмыкнул:

— Да ну? А мэтр Валоор считал иначе.

— Мэтр Валоор давно мертв! — привычно оскалился некромант, и я хмыкнул снова. На этот раз — не скрывая насмешки.

— Возможно. Но это не значит, что я позволю вам использовать его дневники в личных целях. Кстати, где вы их спрятали, если не секрет?

Барон гнусно ухмыльнулся:

— Там, где ты никогда не найдешь!

— Ой. Только не говорите, что вы их съели, — внезапно забеспокоился я. — Мне бы очень не хотелось потом ковыряться в ваших кишках в поисках бумажных обрывков. А еще, говорят, некоторые особо изобретательные личности придумали прятать