– Вы охотились за мной и мучили меня, – говорю я солдатам. – Теперь вы видели, на что я способна, и убедились в силе моей Элиты. У меня много наемников, сейчас они берут под контроль дворец. У вас нет никакой надежды справиться с моей силой. Я могу быть вашим врагом и наблюдать за тем, как вы умираете. – Я поднимаю руки. – Или могу стать вашей правительницей и принесу вам славу, о какой вы даже не мечтали.
Тишина. Инквизиторы косо смотрят на меня, и впервые в жизни я вижу на их лицах какое-то выражение – это напоминание, что за прочными доспехами и белыми накидками скрываются обычные люди, которых можно и напугать, и покорить. Понимая это, я испуганно моргаю. Всю жизнь я считала инквизиторов какими-то бездушными созданиями, а они просто люди. Людей можно поколебать, и у меня есть на это силы.
– Почему вы нападаете на меня сейчас? – спрашиваю я. – Потому что так приказал ваш Главный Инквизитор? Он сам не лучше любого мерзавца, оскверняющего своим присутствием землю. – Я горько усмехаюсь. – Более того, он нашел себе достойного противника.
Настрой инквизиторов меняется: напуганные и утомленные, они впадают в нерешительность.
– Следуйте за мной, – продолжаю я, – и я приведу вас в Бельдан. Мы захватим их страну и отомстим. Мы сможем завоевать Тамуру в Солнечных землях и двинемся дальше. Мы расширим нашу империю до таких пределов, о которых прежде никто не смел и помыслить. Бросьте вашу пустую борьбу против мальфетто. Вы сами боитесь нашей силы. А я понимаю, что вы хотите жить. Если вы примкнете ко мне, я одарю вас всем, чего вы когда-либо желали. – Выражение моего лица становится жестче. – Или покорность, или смерть. Времени у вас в обрез. – Я киваю на Маджиано, тот крутит в руке кинжал. – Что же вы выбираете, мои инквизиторы?
Они не набрасываются на меня, и в этот момент я понимаю, каков их ответ.
Я указываю на Терена и отдаю команду:
– В кандалы его! Он больше не ваш Главный Инквизитор. И не король. – Я поднимаю руку. – Теперь королева – я.
Мгновение мне кажется, ничего не произойдет. Мне к такому не привыкать. Но тут инквизиторы приходят в движение, и эти обладатели белых накидок, враги мальфетто, повинуются мне и идут против бывшего Главного Инквизитора.
Терен хватает первого солдата за накидку, но он все еще слишком слаб, чтобы остановить противника. Инквизиторы грубо закручивают ему руки за спину.
– Что вы делаете? – шипит Терен, пока они его вяжут. – Вы трусы, раз поверили ей, и дураки.
Он изрыгает череду проклятий, но они не обращают внимания на недовольство своего бывшего предводителя. У меня эта картина вызывает улыбку.
Страх мотивирует лучше, чем любовь, амбиции или удовольствие. Страх могущественнее всего на свете. Много времени я потратила на страдания по поводу отсутствия любви, понимания, а на самом деле они мне ни к чему. Мне не нужно ничего, кроме покорности, в основе которой – страх. Не знаю, почему мне понадобилось столько времени, чтобы понять это.
Инквизиторы ставят Терена на ноги. Даже сейчас, истерзанный болью, изможденный усталостью, закованный в кандалы, он продолжает сопротивляться, пытается вырваться, и металлические цепи, сковывающие его по рукам и ногам, со звоном натягиваются. К моему изумлению, Терен мне улыбается. Улыбка эта горькая, вымученная, полная сердечной боли. Щеки его мокры от слез и дождя, в глазах продолжает сверкать безумие, и теперь я понимаю, что оно вызвано гибелью Джульетты.
– Почему ты не убьешь меня, мой маленький волчонок? – Голос у него странно спокойный, с тоскливой хрипотцой, которой я никогда раньше не замечала.
– Полагаю, могла бы, – произношу я ровным тоном.
– Так давай, – дерзит Терен. – И покончим с этим.
Я смотрю на него. Почему бы и нет? Взгляд мой перемещается к тому месту, где еще совсем недавно находились Раффаэле и Энцо. Теперь их нет. Никого из Общества Кинжала не осталось. Я обвожу глазами небо, но их нигде не видно. Они отступают вместе с остатками флота бельданцев.
Подхожу к Терену, наклоняюсь, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Смотрю, как по его лицу струится дождь. Когда я впервые увидела это лицо? Будучи привязанной к столбу, конечно, и он тогда подошел и склонился надо мной. Как он был уверен в себе, держался с достоинством. Еще бы, такое красивое лицо, точеные черты и глаза, в которых пульсировало безумие. Я улыбаюсь, понимая, что теперь мы поменялись ролями.
Я наклоняюсь ближе к его уху, так же как он однажды придвигался к моему, и говорю:
– Нет. Я не убью тебя, пока сама не решу, что пора. Ты разрушил и испортил все, что мне дорого. И в отместку я хочу, чтобы ты почувствовал, каково это. Я не стану убивать тебя. Я сохраню тебе жизнь. И буду мучить. – Голос мой превращается в шепот. – Пока твоя душа не умрет.
