говорит о ней?
– Да. – Микель складывает на груди руки. – Терен послушен королеве, как собака. Он скорее умрет, чем обидит ее.
Тут заговорила даже Джемма, которая до сих пор молчала:
– Если вы хотите настроить их друг против друга, нам нужно проникнуть в город. Сейчас попасть в Эстенцию почти невозможно. Все мальфетто изгнаны за пределы городских стен. Инквизиция охраняет каждую улицу. Мы не сможем перебраться через стены или войти в ворота даже с помощью силы Люченты. Там слишком много солдат.
Щеки Маэвы утопают в мехах.
– В Кенеттре – новая правительница, – говорит она. – Согласно традиции я должна отправиться морем в Эстенцию и лично увидеться с королевой, принести дары и приветствовать – подтвердить добрые намерения. – Королева вскидывает бровь и улыбается. У нее за спиной Августин издает короткий смешок. Маэва снова смотрит на Раффаэле. – Я проведу тебя в город, мой Вестник, если ты сможешь вбить клин между королевой и инквизитором.
– Я консорт. Я найду способ.
Некоторое время Маэва молча смотрит на свой готовящийся к походу флот.
– Но есть кое-что еще, – говорит она, не глядя на собеседника.
– Да, ваше величество?
– Скажи мне, Раффаэле, – продолжает она, повернув к нему голову, – что чувствуешь мою силу.
Она произносит это достаточно громко, чтобы остальные члены Общества Кинжала слышали. Микель, который стоит ближе всех, при этих словах замирает. Джемма делает резкий вдох. Но больше всего обращает на себя внимание Раффаэле реакция Люченты: ее лицо вдруг становится болезненно-бледным, в глазах застывает удивление. Она смотрит на Раффаэле.
– Ее силу? – спрашивает она, впервые забывая назвать Маэву в соответствии с ее титулом.
Раффаэле медлит с ответом, потом склоняет голову перед юной королевой:
– Я чувствую. Я полагал неприличным спрашивать, пока вы сами не решите поделиться этим.
Маэва слегка улыбается:
– Тогда для вас не будет сюрпризом, если я скажу, что сама тоже принадлежу к Элите.
Она не подает виду, что заметила бурную реакцию Люченты, но бросает на нее мимолетный взгляд.
Раффаэле качает головой:
– Меня это не удивляет. Хотя на других членов Общества, наверное, произвело впечатление.
– А можешь ты догадаться, что? я делаю?
Раффаэле вытягивает руку, чтобы изучить энергию, которая окружает Маэву. Ощущение знакомое, от него у Раффаэле мороз бежит по коже. Что-то роднит эту женщину с тьмой, с ангелами страха и ярости, с богиней смерти. То же родство он чувствовал и в Аделине. Одно воспоминание о ней, и рука Раффаэле крепче сжимает поводья.
– Не могу догадаться, ваше величество.
Маэва оборачивается через плечо и смотрит на самого младшего из принцев, лицо которого до сих пор скрыто под дуэльной маской.
– Тристан, покажи нам свое лицо.
Остальные ее братья смолкают, услышав это приказание. Раффаэле чувствует, как сердце Люченты рвется из груди, и когда он смотрит на девушку, то замечает, что глаза у нее широко раскрыты. Младший из принцев кивает, поднимает руку и стягивает с лица маску.
Он похож на Маэву, так же как и другие братья. Однако, в отличие от остальных, он не выглядит нормальным и здоровым, нет – энергия темных сил вьется вокруг него, и это тревожит Раффаэле.
– Мой младший брат, принц Тристан, – представляет его Маэва.
Тишину первой нарушает Лючента.
– В своих письмах ты говорила мне, что ему удалось выбраться, – запинаясь, лепечет она. – Ты сообщала, что он не умер.
– Он не умер. – Маэва мрачнеет. – Потому что я вернула его.
Лючента бледнеет.
– Это невозможно. Ты сказала, он едва не утонул, и твоя мать, королева-мать, изгнала меня за то, что ее сын подвергся смертельной опасности. Это невозможно. Ты… – Она поворачивается к Маэве. – Ты ничего не говорила мне. В твоих письмах об этом не было ни слова.
